Современный итальянский детектив. Выпуск 2
Шрифт:
Матильда окинула взглядом тощую, долговязую фигуру в просторном свитере из красной и зеленой шерсти. Редкие волосы патлами свисают на плечи, глаза близоруко щурятся. Она не понимала, к чему он клонит, и не знала, что отвечать.
— Тебе известно что-нибудь
— Впервые слышу, — заявила она и подумала, что предпочитает и дальше оставаться в неведении: всякое откровение теперь могло принести ей только новую боль.
Но Джорджа уже нельзя было остановить. Он выложил все об отношениях ее сына и Нанды, о квартире на улице Ренаи, о гибели девушки, о том, как переживал это Энеа.
— Так вот, несколько месяцев назад он вырезал из дерева ее голову и подарил ей у меня дома. Нанде вещь не понравилась, она сказала, что ничуть на себя не похожа и вообще это дурной знак. Так голова и осталась у меня.
Джордж зашелестел газетой, и перед Матильдой предстала та самая девушка с пустыми глазами. Черты лица были едва обозначены, и по контрасту с ними волосы казались еще живее и выразительнее.
— А Энеа утверждал, что в портретах чем больше сходства, тем они лживее, — продолжал Джордж, щурясь на резную головку. — Художник поймал мгновение, а через секунду его натура уже другая, вот и получается ложь.
— Но если ему удается схватить душу… — рассеянно возразила Матильда.
Англичанин покачал головой.
— Даже то, что ты называешь душой, подвержено
Локридж легонько провел рукой по волосам девушки.
— Да, пришлось ему с ними повозиться. Он словно хотел вырезать каждый волосок. Я спросил, зачем это, а он ответил, что волосы в отличие от черт лица всегда остаются неизменными и по-своему отражают характер человека. — Джордж встал, как-то неуверенно огляделся, не прекращая говорить: — Подумать только, ведь, вырезая волосы, он пользовался медицинскими скальпелями, поскольку это единственные по-настоящему острые ножи!
Осторожно, точно она была сделана из очень хрупкого фарфора, англичанин водрузил голову на этажерку, рядом с голубой китайской вазой.
Матильда пошла закрыть окно. Вид с той стороны дома почти полностью заслонили ветви тенистой липы, отчего в гостиной всегда рано темнело.
— Пусть она будет у тебя, — сказал Джордж. — По-моему, это справедливо.
— Выпьешь чего-нибудь? — беспокойно спросила Матильда (ей не хотелось, чтобы англичанин ушел так скоро, не хотелось оставаться одной).
— Нет, мне пора. Как-нибудь еще загляну.
Матильда проводила его до двери и стояла в проеме, пока он не обернулся, прежде чем выйти за ворота. Тогда она устало махнула рукой и закрыла за собою дверь.