Союз нерушимый

Каштанов Михаил

Ну, а куда же без этого? Любая бюрократия - это, прежде всего, система учета и распределения. А любое государство без такой системы не работает. И плохого в этом ничего нет, главное, чтобы эта система действительно работала, а не мешалась, превращаясь в самодостаточный паразитирующий орган. Но за этим, в этом государстве, следили строго. И не только, даже не столько, государственные органы, как народ. К примеру - такая организация как 'Народный контроль'. Это потом, когда её усиленно ужимали и сокращали в правах, она превратилась в еще один производящий лишь бумаги институт государства, а сейчас - это работало. И как работало! Корочки с надписью 'Народный контроль' давались не просто так, и за ними скрывалась настоящая сила, подкрепленная всем весом репрессивного аппарата страны. И боялись представителей этой организации те, кому следовало бояться, не меньше чем сотрудников НКГБ или НКВД. А может и больше. Почему больше? Да потому, что представителем Народного контроля мог оказаться любой рабочий или служащий. Тот, кто пришел на прием в какую-то контору или стоит вместе со всеми в очереди. Так что бюрократическая машина сейчас именно работала, а не зарабатывала.

И все же, что должна была представлять собой формируемая танковая армия?

Девять дивизий. Четыре танковых и пять механизированных. Два отдельных тяжелых танковых полка. Два отдельных полка тяжелых самоходных артиллерийских установок. Отдельный артиллерийский полк. Полк химической защиты. Эскадрилья

разведки и связи. Отдельный инженерно-саперный полк. И это далеко не все.

Сила! А в умелых руках не просто сила, а сила способная сокрушить любого врага. 'А насколько у тебя, Николай Максимович, умелые руки? Способен ты не только создать, сформировать армию, но и повести её в бой? Это ведь не десятки людей, не сотни и даже не тысячи. Это - сотни тысяч'.
– Новиков задавал себе этот вопрос неоднократно. Пытался представить себе всевозможные ситуации и свои действия. И приходил к странному, на первый взгляд, выводу. Во время войны - смог бы. И командовал бы хорошо. А вот сейчас, в мирное время, могут возникнуть очень большие проблемы. Не в управлении вверенными ему войсками, а во взаимодействии с теми людьми, в чей круг, он, решением Сталина, был поднят. Почему-то всегда приходило на ум сравнение себя с командующим АДД (авиацией дальнего действия) Головановым. Безусловно, талантливый и волевой командир. Но оказался востребованным только во время войны. Он умел летать и воевать, но не умел вести паркетных войн. Вот и себя Новиков относил к этой же категории. До сих пор ему, практически, не приходилось сталкиваться с необходимостью под кого-то подстраиваться или учитывать чьи-то интересы. Командуя отдельным батальоном, затем полком и наконец, дивизией - он подчинялся непосредственно только наркому обороны. Даже начальник автобронетанкового управления не мог отдавать ему приказов напрямую. Вроде бы и сейчас ситуация во многом аналогичная, но это только внешне. Слишком большая сила сосредотачивается под его командованием. Слишком много различных наркоматов и ведомств участвуют в создании и обеспечении деятельности этой силы. Слишком много внимания он привлекает к себе своим неожиданным возвышением. О существующих группировках и течениях в руководстве РККА Новиков был наслышан. И о подковёрной борьбе за власть и рычаги влияния - тоже. И как же не хотелось лезть во все это! Был, правда, еще один вариант. Стать силой самому. Новой. Независимой, ну, или почти независимой. Опереться на Фрунзе, Берию, Котовского и Богданова. Максимально заинтересовать руководство Наркомтяжпрома. Это сделать можно. Вопрос только в том, а стоит ли? И все же, видимо, стоит. Иначе сожрут, задёргают по мелочам. Банально подставят неискушенного в бюрократической и партийной грызне товарища и, в лучшем случая, подомнут под себя, а в худшем - можно и на лесоповал попасть или к стенке. Хотя такого он для себя не допускал, но 'товарищи' этого не знали. Да и в любом случае - это был бы конец его службе. А этого он позволить себе не мог. Особенно сейчас, теперь. Когда большая война уже стоит на пороге.

В долгий ящик решение этого вопроса откладывать Новиков не стал. Благо и условия для первых шагов в этом направлении сейчас были оптимальные. Он в Москве. Вынужден, по делам службы, быть в десятке мест сразу и общаться с сотнями людей. Вот и использовал это общение на всю катушку. И вроде бы что-то стало получаться. И даже весьма неплохо. Так что к моменту, когда наконец был определен район развертывания и дислокации Первой танковой армии, беспокойства по поводу неопределенности своего положения у Новикова значительно поубавилось. И к новому месту службы он ехал во всеоружии не только своего опыта, но и установленных и налаженных связей и обещаний. Черт бы её подрал, эту 'политику внутренних взаимоотношений'! Но хотя бы теперь появилась возможность заняться настоящим и любимым делом. Да здравствуют курские степи, леса и поля! Даешь Первую танковую!

Глава - 7

Новиков.

Красная площадь. Первомайский парад. Флаги. Цветы. Праздничные, радостные люди. Чуть пьянящая атмосфера весны и столицы. Вот только у Новикова настроение было не праздничное. Он стоял на гостевой трибуне, смотрел на подготовку к военному параду, слушал разговоры стоявших рядом с ним людей, пытался проникнуться праздником - и не мог. Не мог и все тут! И ведь давно уже научился управлять своими эмоциями и отстраняться от всего, что сейчас не мог изменить или сделать. Но и эти благоприобретенные качества сейчас не помогали. Почему-то приходило на ум сравнение с одним старым (правда, еще не созданным) фильмом о создании атомного оружия в СССР. Там Курчатову видятся плавящиеся и оплывающие от ядерного взрыва башни Ивана Великого. Нет, всякие апокалипсические картины Новикова не преследовали, но от этого было не легче. Понимать, что это последний мирный праздник и веселиться вместе со всеми было выше его сил. Внешне это было не заметно - он улыбался, весело отвечал на приветствия и поздравления. Но так это только внешне! А внутри все звенело и дрожало как натянутая струна. Хотя не так - не струна, а стальной канат или даже целая связка таких канатов. 'Если завтра война, если завтра в поход ...' - вот и наступило это самое завтра. Пусть не наступило, пусть. Но его уже видно. Остались считанные дни или, в лучшем случае, недели. Пятнадцать лет он готовился к этому сам и готовил своих бойцов и командиров. Рвал жилы себе и не давал продыху другим. Делал все, что мог и, наверное, даже немного больше, чтобы армия и страна были готовы к этой неизбежной войне. И все равно - было жутко.

А праздник продолжался. Уже Сталин поздравил советский народ с праздником весны и труда (именно так, и никакой международной солидарности трудящихся!). Уже объявили начало парада и Фрунзе верхом на вороном, в сопровождении командующего войск Московского гарнизона комкора Лукина, объехал выстроившиеся войска. Прогремело многократное 'Ура!' и на Красной площади появился военный оркестр. А Новиков все никак не мог с собой справиться. В конце концов, ему это просто надоело. Ну, сколько можно с собой бороться?! Особенно, если эта борьба ни к чему. Чем психовать, и мучится, лучше еще раз проанализировать предшествующие события и попытаться найти в них возможно упущенную закономерность.

То, что пошел обратный отсчет, Новиков понял еще в декабре прошлого, тридцать восьмого года. Переворот и начавшаяся вслед за ним гражданская война в Турции. Последовавшая через три недели после начавшихся в Вене и по всей Австрии волнений аннексия её Германией. Эвакуация Советских войск из недостроенных баз в проливах на Кипр, по приглашению чудом спасшегося от заговорщиков президента Турции Исмета Инёню. Последовавшая за этим истерика Британского премьера Невила Чемберлена, закончившаяся его отставкой и приходом на его место Уинстона Черчилля. Уже в феврале Черчилль разразился речью в парламенте, требуя объединить все силы 'свободного мира' для борьбы с 'красно-коричневой чумой', и объявил о необходимости нового 'крестового похода на Восток'. Мирная и даже несколько сонная жизнь старушки Европы закончилась. И закончилась, как обычно в этой самой Европе и происходило, массовой истерикой. Нарастающая волна шпиономании, начавшиеся в Великобритании, Франции, Польше и прочих оплотах европейской демократии массовые немецкие и русские погромы. Ну, только костров не хватает! Радостно заворочались за океаном Соединенные Штаты в предвкушении очередной европейской войны

и возможности очередной раз обогатиться, высосав из Европы её золотую кровь. С удвоенной, если не утроенной, силой задымили трубы заводов, загруженных военными заказами. Призрак нового экономического кризиса, висевший дамокловым мечом над Европой и Штатами, забился в дальний темный угол и старательно делал вид, что его никогда и не было. Лига Наций буквально исходила пеной, как бешеная собака, на своих пленарных заседаниях поливая грязью и всячески осуждая Союз, Германию и Японию. Зашевелилась и всякая европейская мелочь, все эти Дании, Люксембурги, Латвии и Эстонии. Как бы и им урвать немного объедков с барского стола! Ну и последней каплей, по крайней мере, для Новикова в его убежденности, что сейчас рванет, стало убийство финского фельдмаршала Карла Густова Маннергейма. Ну, никак не хотел он воевать против России! Да еще и имел наглость заявить, что судьба Финляндии в союзе с Россией и если для достижения такого союза придется чем-либо поступиться, то это надо сделать. Наивный барон! Рыцарь прошедшего века. Да кто же это допустит?! И не допустили. А жаль. И человека жаль, правильный был человек, настоящий, и упущенной возможности мирного присоединения или хотя бы мирного решения территориальных вопросов. А не решать их - нельзя. Слишком близко проходит граница от Ленинграда и единственной железной дороги на Мурманск. Слишком опасно расположены принадлежащие Финляндии острова и береговые батареи, способные запереть Балтийский флот в луже Финского залива. У финнов же после убийства действительно любимого народом маршала, в чем, ясное дело, обвинили 'наймитов мирового коммунизма и нацизма', совсем крышу сорвало. 'Горячие финские парни', изрядно подогреваемые фунтами и долларами (ну, кому какое дело, что до этих самых парней и их семей эти деньги не доходят - зато они доходят до настоящих столпов нации), готовы были кинуться на Россию и наказать её за вероломство, а заодно и исправить 'историческую несправедливость' - присоединить к Финляндии её 'исконные территории' в виде Кольского полуострова и всей Ленинградской областью в придачу. Хороший аппетит, ничего не скажешь. А что же Сталин? А как же Гитлер? А они просто молчали. Ни одного ответа на обрушившийся на Союз и Германию шквал обвинений. Нет, дипломаты, конечно, суетились и работали в поте лица своего, изводя моря чернил и горы бумаги, но официальных заявлений и обращений лидеров СССР и Германии не было. То есть делалось все, чтобы убедить 'мировое сообщество' в том, что и Союз и Германия к войне не готовы и очень её не хотят.

Вот и этот парад был лишним тому подтверждением. Вслед за лихо промчавшимися тачанками, по площади не менее лихо прошлись трехдюймовки времен Первой мировой, тоже, кстати, на конной тяге. А теперь, потрясая неискушенную публику своим грозным видом, по площади грохотали 'трехглавые драконы РККА' Т-35, грозно шевеля всеми своими башнями. Все шесть танков, что были в действительности на вооружении специального парадного полка вместе с первыми образцами Т-28 и Т-19. Так что разносящиеся над площадью слова Левитана о том, что эти 'грозные боевые машины находятся на вооружение таких-то и таких-то частей Красной армии, мягко говоря, не соответствовало действительности. Да и авиационная часть парада по показанной на ней технике мало отличалась от наземной. 'Красная пятерка' на стареньких И-16, несколько эскадрилий Р-6, прошедшие на большой скорости красавцы СБ, и завершающий штрих - армада ТБ-3. Ни одного образца новой техники, что уже потоком шла в войска, на параде не было. И правильно, ибо не фиг.

Провожая взглядом медленно ползущих по небу гофрированных гигантов, Новиков с некоторым удивлением отметил, что он как-то незаметно успокоился. Словно только сейчас до него дошло, что всё правильно. Всё под контролем Сталина. Что страна начнет эту неизбежную войну тогда, когда мы будем готовы. Не раньше и не позже. В кои-то веки Россия готовилась начать воевать не тогда, когда её заставляли, а тогда, когда она это решила. И воевать она будет не одна. Вот они, будущие союзники. Стоят и мило беседуют между собой. Какой-то японец в цивильном костюме и немец в форме Люфтваффе. Улыбаются чему-то, провожая глазами уходящие вдаль тушки ТБ-3. Союзники. И ведь ни у кого из присутствующих на параде и сомнений не возникает в этом факте. Немцы - друзья. Германия - дружественная страна, строящая свой социализм. Японцы - союзники, партнеры. Гордый и великий народ, бьющийся за свое право на существование с китайскими ордами и мировым империализмом. 'А ведь я и сам их только так, сейчас, и воспринимаю. Вот недавно общался с фон Леебом. Типичный представитель немецкой военной школы. Еще той, довоенной. Баварец, немного высокомерный, а так, вполне приятный в общении и вполне вменяемый человек, и грамотный, хотя и не хватающий звезд с неба командир. И воспринимался он именно так, а не как палач и душитель Ленинграда, замкнувший кольцо блокады и расстреливавший город в ту, самую страшную первую блокадную зиму. Гудериан, фон Бок, фон Клюге и остальные рыцари и бароны. Эх, да что там говорить, если даже Гиммлер не вызывал ни у кого особо отрицательных эмоций. Да и с чего бы? Глава СС, ценитель музыки и сам музыкант - любитель, человек, любящий Германию и её историю. Очень даже интеллигентного вида человек. А что СС? Что-то типа опричников царя Ивана. Бравые спортивные ребята. Наши братья арийцы. Ведь всем известно, что родоначальниками всей белой расы были арии. И советской и немецкой наукой это было доказано неопровержимо. А то, что выводы на государственном уровне были сделаны несколько отличные, так это уже особенности национальной политики'. Новиков еще раз произнес про себя это невольно пришедшее на ум, в общем-то, стандартное сочетание слов - 'особенности национальной политики'. А в чем эта особенность? Какова сверхцель? Сверхзадача?

С того момента, как Новиков оказался в этом времени, он все свои силы, все свои знания, всю накопившуюся с годами перестройки и последовавшего развала Союза ярость обратил для достижения одного - победы России. Такой победы, после которой у его Родины больше не будет врагов. Чтобы Россия могла жить, так как хочет её народ, а не так как хотят заокеанские дяди. И эта цель заслоняла собой все остальное. Важная цель. И добиться этого неимоверно трудно. Но сейчас он уже мог с уверенностью сказать, что эта цель будет достигнута. И достигнута она будет не в далеком будущем, а в течение ближайших десяти лет.

Сталину действительно удалось совершить невозможное - создать жизнеспособный союз России, Германии и Японии. Как ему удалось преодолеть яростное противодействие этому со стороны англосаксонских хозяев жизни? Как ему удалось разрушить их почти трехсотлетние усилия? Ответа на эти вопросы Новиков не знал. Может быть, когда-то потом дотошные исследователи раскроют перед всеми, кому это будет интересно, весь механизм реализации этого союза, все эти невидимые обычным смертным битвы титанов.

Да, победа достанется нелегко. И заплатить за неё придётся очень большую цену. Но в том, что эта победа будет за нами, Новиков уже не сомневался. А дальше? Конечно, будет длительный период борьбы с остающимися проявлениями 'западной' цивилизации. Становление нового мира будет происходить не так быстро как хотелось бы. Вопросов и проблем будет множество. Но, всё это, так сказать, вопросы тактики, хотя и их ему и нынешнему поколению хватит надолго. А те, кто только родился или родится завтра, те, кто придет нам на смену? Ради чего будут жить они? Ведь человеческая натура такова, что лучшие свои качества люди проявляют в борьбе, в противодействии внешним силам и неважно какие они эти силы, армии врагов или силы природы. Человек как вид предназначен для борьбы, для боя и если его этого лишить, то он просто теряет смысл своего существования и начинает искать или искусственно создавать проблемы себе, а заодно и всем окружающим. А что из этого следует? Следует то, что человечеству нужна великая, но ясно понятная цель. Цель, ради которой стоит жить и сражаться.