Сожаление
Шрифт:
– Ты не можешь отрицать,того, что я делаю с тобой, - шептал он напротив моих губ. – Ты хочешь меня так же сильно, как и я. Я чувствую, какая ты мокрая, когда я касаюсь тебя. Позволив мне войти один раз, ты увидишь, как хорошо чувствовать меня внутри.
– Я сказала… я не могу, - толкнула его, но в этот раз было труднее оторваться, и я с усилием поднялась на ноги, хватая полотенце, чтобы прикрыть себя. Он прав, его прикосновения что-то делают со мной. Поэтому я так облажалась, но отказываюсь быть слабой и отдаваться двум мужчинам. Я не буду играть в такого рода игры с ним.
– Я не могу, потому что у меня был секс с твоим братом вчера вечером, и я могу думать только о нем. Он все, о чем я когда-либо
Он стиснул челюсть, сжимая кулаки по бокам, затем вскочил на ноги и пихнул меня к стене, ставя руки по обе стороны от моего лица, и склонился ближе.
– Ты тупая, Феникс? Ты отдала себя кому-то, кто бросил тебя. Кому-то, кого ты не видела восемь лет. Он просто появляется из ниоткуда, и ты бросаешься на него и трахаешься с ним, - его голос дрожал, он ударил в стену кулаком, в результате чего я подпрыгнула. – Бл**ь! Я ненавижу этого мудака еще больше. Какого х*я он вернулся? Все могло быть хорошо между нами. Ты понимаешь, что тебя выбросят? Выбросят, и тебе будет только больнее, в конце концов?
Моя кровь заледенела, когда он напомнил мне о боли, которая, я уверена, обязательно придет. Я не уверена, что смогу справиться с этим, когда это произойдет, но сейчас, пока могу видеть его, этого вполне достаточно, чтобы заглушить мои мысли.
– Я не отдам всю себя ему, Кейд.
Я старалась сбросить его руки вниз, чтобы уйти, но он слишком сильный, держал меня в ловушке. Он смотрел мне в глаза с довольной ухмылкой, и это взбесило меня еще больше.
– Проклятье! Не говори так со мной. Ты ведешь себя, как будто сам не причинишь мне боли в итоге. Не думай, что я не знаю твою историю с женщинами. Когда в последний раз ты был верен кому-то, а? Ответь мне, - я толкнула его в грудь и откинула голову на стену, побежденная. Это лишило меня той толики энергии, что у меня была, и я не хочу тратить ее на всякую хрень.
Он фыркнул, опуская руки по бокам, и прошептал на ухо.
– С тех пор, как я пытался получить тебя, Феникс. Я порвал с многочисленными девушками из-за тебя, и вот что я получаю, - он отстранился, качая головой, и пошел к двери. Часть моего сердца разбилась, глядя, как он уходит. Я не понимала, насколько серьезен он был. Я думала, что все это было ради забавы. И никогда не хотела причинить ему боль.
Он замер у двери.
– Когда он причинит тебе боль, не приползай, я повторяю, не приползай ко мне. Я предупреждаю тебя. Почему? Потому что это то, что делают друзья. Что ж, до свидания… друг. Желаю превосходной гребаной жизни, и сделай мне одолжение, - он обернулся, пока тянулся к дверной ручке. Выражение на его лице - чистая ярость и ненависть.
– Скажи моему брату уеб***ть.
Он вышел, хлопнув дверью так сильно, что стены затряслись.
Тяжело сглотнув, я спрятала лицо в ладонях и стояла, не двигаясь. Я сделала больно тому, о ком заботилась. Я понятия не имела, во что ввязалась с этими парнями, но знала, что это не может быть ничем хорошим. Я так чертовски запуталась, что хотелось кричать. На самом деле, может быть, это именно то, что могу сделать, и я сделаю. Я кричала, потому что злилась на себя за то, что не смогла контролировать свои мысли, и злилась на себя за свою слабость, когда дело доходило до Келлана. Отныне я должна быть сильнее.
* * *
Я ехала к дому Джен в оцепенении, чувствуя себя больше похожей на зомби, чем на человека. Улицы, машины и дома - все размывалось вокруг меня, пока я концентрировалась на дороге непосредственно передо мной, злясь на мир за свою взвинченность. Поскольку я крайне эмоциональна сейчас, то, вероятно, не должна была садиться за
Заехав на ее подъездную дорожку, я заглушила двигатель, прислонилась лицом к окну и закрыла глаза, думая. Стекло, нагретое от солнца, дарило тепло щеке. Тяжесть сегодняшнего дня, наконец, начала давить на меня, теперь, когда я окончательно проснулась и готова начать мой день. Я не могла перестать думать о том, что Адрик праздновал бы сегодня свой 28-й день рождения. Он бы бренчал на своей старой гитаре, устраивая для всех шоу. Он был слишком молод, чтобы умереть. Как бы мне хотелось, чтобы то, что произошло, никогда не случалось, и это убивает меня больше всего. Он заслуживает того, чтобы быть здесь, иногда его зависимость выводила меня из себя. Я до сих пор не понимаю, зачем, ведь он всегда казался таким счастливым и стремящимся жить. Зачем ему нужны были эти чертовы таблетки? Все его любили и были с ним каждую секунду, когда могли. Как он мог нуждаться в чем-то, чтобы изменить свое душевное состояние? Я даже не знала о наркотиках до того дня.
Взяв себя в руки, я вышла на яркое солнце и медленно пошла по высокой траве, ведущей к небольшой веранде Джен, этот дом мне как родной, а старые качели когда-то принадлежали Адрику. Они уже дряхлые и изношенные. Коричневые подушки испортились в некоторых местах, и дерево поизносилось, но они были нашими. Моя мать хотела избавиться от них много лет назад, но я отказалась выбросить их, поэтому, когда Джен переехала в свой дом, то попросила ее взять качели с собой. Крыльцо моего дома слишком мало, иначе я бы взяла их к себе. Это скорее навес, чем крыльцо.
Джен открыла дверь и вышла на улицу тогда, когда я провела рукой по сиденью и села на своей стороне качелей. Я всегда сидела слева, а Адрик - справа. Мой взгляд размылся, когда я отпустила руку на пустое сиденье рядом со мной и позволила слезам течь. Все мое тело дрожало, и мои рыдания вырвались, как будто душили меня. Я едва могла дышать.
– Я так сильно скучаю по тебе. Я не могу без тебя, Ади. Почему ты не можешь вернуться? Я отдала бы свою жизнь, если бы знала, что это даст тебе еще один день на этой земле. Ты был величайшим человеком, которого я знала, и любила тебя больше всех. Я до сих пор люблю. Все без тебя вокруг по-другому, не поднимает настроение.
Я почувствовала, что рука Джен сжимает мое плечо, и слезы покатились градом, пропитывая влагой место подо мной. Ее поддержка заставила меня почувствовать себя уязвимей, и я просто хотела отпустить все это.
– Вот так, Феникс. Отпусти это, милая. Он слушает, - она опустилась на колени возле меня и, расположив свою голову на моей, губами касаясь затылка, успокаивала меня.
– Я ждала этого дня в течение многих лет. Ненормально держать все в себе. Он бы не хотел, чтобы ты несла такую внутреннюю боль.
Она погладила меня по спине, и мы стояли так некоторое время, обе молчали, пока я смотрела вниз, на место, которое Адрик использовал, когда читал мне свои стихи. Ведь так просто представить образ в моей голове. Ветер обдувал его темные волосы, пока он сидел там с этой огромной улыбкой Адрика, которая так ему шла. Та, которая заставляла всех остановиться и вспомнить, за что был благодарен. Та, которая делала так, что ты хотел смотреть на эту улыбку всегда. Он жил, чтобы делать людей счастливыми. У него была улыбка, которая могла осветить мир. У него просто была темная сторона. Темная сторона, которую он никогда не показывал мне. Даже с темнотой он был и до сих пор остается лучшим человеком из всех, кого я знаю. Я хотела бы увидеть его в последний раз. Один шанс, чтобы сказать ему «прощай». Он не дал мне шанса сказать ему, что я его люблю. Если бы могла вернуть его ко мне только раз, я бы больше никогда ни о чем не попросила.