Спиноза Б. Избранные произведения

Майданский Андрей Дмитриевич

субстанцией, природа которой состоит в том только, что она

индифферентна ко всему. Чтобы устранить всякую путаницу, мы

объясним сначала суть дела, после чего легко обнаружим ложность

их аргументов.

Ч

то такое воля. Человеческую душу мы назвали мыслящей вещью, откуда следует, что благодаря своей природе и рассматриваемая сама

по себе она может совершать нечто, именно мыслить, т.е. утверждать

и отрицать. Но эти мысли определяются

или вещами вне души, или

только душой; ибо сама она есть субстанция, из мыслящей сущности

которой могут и должны следовать многие действия мысли. Те

мыслительные действия, которые признают своей единственной

причиной человеческую душу,

3

11

называются хотениями (volitiones). Человеческая же душа, поскольку она считается достаточной причиной для возбуждения

таких действий, называется волей.

С

уществует воля. Тот факт, что душа, даже не определяемая

никакими внешними вещами, имеет такое могущество, может быть

объяснен лучше всего примером Буриданова осла. Если в такое

равновесие вместо осла поставить человека, то его следовало бы

считать не мыслящей вещью, но глупейшим из ослов, если бы он

погиб от голода и жажды. Это ясно также из того, что мы, как

раньше замечено, хотели сомневаться во всех вещах и не только

считать сомнительными вещи, которые могут быть поставлены под

сомнение, но и отвергнуть их как ложные (см. § 39, ч. I «Начал»

Декарта).

В

оля свободна. Следует, кроме того, отметить, что если душа

определяется внешними вещами к утверждению или отрицанию

чего-либо, то она не определяется таким образом, что принуждается

внешними вещами, она остается всегда свободной. Ибо ни одна вещь

не имеет силы разрушить ее сущность; поэтому ее утверждение или

отрицание всегда происходит свободно, как это достаточно

объяснено в четвертом «Размышлении». Итак, если кто спросит, почему душа хочет того или этого, а того или иного не хочет, мы

ответим: потому что она мыслящая вещь, т.е. вещь, имеющая по

своей природе власть хотеть и не хотеть, утверждать и отрицать. Ибо

это значит быть мыслящей вещью.

В

олю не следует смешивать с влечением (appetitus). После этого

объяснения рассмотрим аргументы противников.

П

ервый аргумент таков: «Если бы воля могла хотеть что-либо против

последнего повеления разума, если бы она могла желать нечто, противоположное добру,

предписанному последним повелением

разума, то она могла бы желать зло, притом как зло; но это нелепо, следовательно, нелепо и первое». Из этого возражения ясно, что

противники сами не знают, что такое воля; ибо они смешивают ее с

влечением, имеющимся в душе после утверждения или отрицания

чего-либо; они научились этому от своего учителя, который

определил волю как влечение ради блага. Мы же говорим, что воля

есть утверждение того, что нечто хорошо и в отрицании этого, как мы достаточно объяснили это раньше, когда речь шла о при-

3

12

чине заблуждения и когда мы показали, что оно возникает оттого, что воля простирается дальше разума. Но, если бы душа, будучи

свободной, не утверждала, что нечто хорошо, не было бы и влечения.

Итак, в ответ на это возражение мы допускаем, что воля ничего не

может хотеть против последнего повеления разума, т.е. она ничего не

может хотеть, поскольку она считается нехотящей; и, как здесь еще

говорится, она считает некоторую вещь дурной, т.е. не желает ее. Но

мы оспариваем, чтобы воля абсолютно не могла желать того, что

дурно, т.е. считать это хорошим: это противоречило бы опыту. Ибо

многое дурное мы считаем хорошим и, наоборот, хорошее дурным. В

оля есть не что иное, как сама душа. Второй аргумент (или, если

угодно, первый, так как до сих пор не было никакого) таков: «Если

воля не определяется к хотению последним суждением

практического разума, то она будет сама себя определять. Но воля

сама себя не определяет, потому что она сама по своей природе

неопределяема». И они продолжают доказывать таким образом:

«Если воля сама по себе и по своей природе безразлична к хотению

или нехотению, то сама она не может определять себя к хотению: ибо определяющее должно быть так же определено, как не

определено то, что определяется. Воля же, рассматриваемая как сама

себя определяющая, так же не определена, как рассматриваемая

подлежащей определению. Ибо наши противники не предполагают в

определяющей воле ничего, чего не было бы в воле определяемой

или определенной; и нельзя предположить ничего иного.

Следовательно, воля не может сама себя определять к хотению, а

если это так, то она должна определяться чем-либо иным».

Т

аковы собственные слова профессора Хеерборда из Лейдена *. Этим