Становление Героя Щита 12 (с иллюстрациями)
Шрифт:
Мы с тобой вместе с Кальмиры. Ты тренировалась у непобедимо адаптирующейся Бабульки и много сражалась, а в бою против Кё внутри Лингуя впервые показала свою настоящую силу.
В мире Кидзуны ты тоже показала недюжинную храбрость и пережила множество битв.
Покажи ему, что ты уже не та девочка на побегушках.
Раздался звон гонга, и Лисия шагнула на арену.
Мы с Рафталией и Атлой проводили её взглядом и пошли на почётные места.
— ИТА-А-АК, МЫ НАЧИНАЕМ БОЙ ПЁРФЕКТ ХАЙД ДЖАСТИСА ПРОТИВ ЛИСИИ АЙВИРЕ-Е-Е-ЕД! —
Выкладывается на полную, хоть турнир и подставной.
Мои рабы заапплодироваали.
Им приказано в случае чего немедленно убегать. В конце концов Садина и Сэйн всегда готовы прийти на помощь и выиграть им время.
— Ицуки-сама! — воскликнула Лисия.
Без конца что-то бубнивший Ицуки поднял глаза и уставился на неё.
— О? Неужели против меня Лисия-сан? Это будет лёгкий бой.
Ицуки, видимо, всё ещё считает Лисию беспомощной.
— Ицуки-сама! Умоляю, выслушайте меня. Положение дел очень тревожное, вам угрожает серьёзная опасность. Вы должны поговорить с Наофуми-саном и Рен-саном! — Лисия указала на зрительскую трибуну.
Я помахал рукой, чтобы он не проглядел.
Но Ицуки нахмурился.
Глава 12. Справедливость против справедливости
— Наофуми…
Ого, сколько злобы во взгляде. Мне не привыкать сражаться против людей, но Ицуки выделялся даже на фоне предыдущих противников.
Но с какой стати он смотрит на меня с таким гневом?
— Всё из-за вас! Даже не думайте, что заслуживаете прощения!
— ...Ты о чём вообще?
Что я такого сделал?
— Не, если ты хочешь, чтобы я сам догадался… я устану перечислять, сколько всего натворил.
— Самое обидное, что я не могу вам возразить, — со вздохом пробормотала Рафталия.
А что такого? Иначе я бы не выжил.
— Наофуми-сама — воплощение справедливости. Он непогрешим! — заявила Атла.
— С тобой тоже тяжело согласиться…
Если подумать, то я, как и Ицуки, чихать хотел на всякие правила.
Очень сложно сказать, ясный у Ицуки разум или поражённый Проклятием.
— Тогда позвольте разъяснить! Вы собираете рабов, принуждаете к тяжелому труду и отбираете всё, что они зарабатывают!
— Это всё само собой разумеется.
Они ведь рабы.
Конечно, любой труд должен быть оплачен, но суть рабства как раз в том, что купленный раб — рабочая сила, которой уже не надо платить, разве нет?
Безусловно, мне не очень приятно покупать людей, но что мне остаётся делать?
Местные рабы, если утрировать, исполняют ту же роль, которая в современном обществе отведена пылесосам.
Никто ведь не жалеет пылесосы и не причитает, как тяжело им приходится.
Вот и рабы — не более чем инструменты, облегчающие жизнь.
— Я не понимаю этого парня с луком, о чём он?
— Тяжелый труд?.. Разве
— Он поручает только работу, которая нам по плечу. Я бы даже сказала, мы совсем немного работаем.
Рабы-массовка принялись шушукаться.
— Да ерунда это всё, лучше зацените, какую обалденную еду приготовил братец! “Попкорн” называется! — а Кил вовсю пожирала подобие попкорна, что я приготовил, потому что ну какое зрелище без попкорна?
Кажется, Кил сочла его за угощение.
— Поиграйте потом с нами!
— Поигра-айте!
Вы всю атмосферу убиваете! Помолчите.
— О-о, какие они у тебя преданные, Наофуми-тян!
Ты тоже не лезь, самка косатки!
— Деревенским детям ра~~~~.
— Она говорит, что хотя деревенские дети и рабы, они с радостью берутся за любую работу, — передал плюшевый фамильяр Сэйн её слова.
Не прислушиваться, не прислушиваться!
— Ты делаешь вид, что заботишься о них, и как раз в этом кроется зло! Мне всё известно! Ты заставляешь одного мальчика расплачиваться за дорогое лекарство, которое дал его больной сестре! Принцесса Малти рассказывала об этом, она пыталась их спасти!
— Ссука никогда и никого не стала бы спасать! — рефлекторно рявкнул я в ответ.
Рефлекторно, но правильно. Готов поклясться, Ссука не способна на добрые дела.
— Кто такая Ссука-сан, Наофуми-сама?.. Вам доводилось спасать других братьев с сёстрами?
— Нет, речь о тебе.
Сдаётся мне, Ицуки как раз о недоумевающей тигрице и её старшем брате.
Не знаю, откуда Ссука о них знает, но лапши на уши Ицуки навешала от души.
Небо и земля поменяются местами, прежде чем Ссука решит помочь полулюдям.
Кстати. Ссука?!
— Ицуки! Ты упомянул имя Ссуки? При чём тут она?!
Не понимаю, как они могли встретиться.
Стоп, неужели это она стоит за его поведением?
Впрочем, Ицуки меня слушать не собирался и продолжил разбрасываться обвинениями:
— Более того, я знаю, что вы продаете лекарства за деньги богачам, но никак не помогаете беднякам. Я прав?
Это он про то, как я веду торговлю?
Или… вообще о том, как я в своё время колесил по Мелромарку в образе святого с божественной птицей?
— Я не святой. Очевидно, торговать буду только с теми, кто может заплатить.
Он о тех попрошайках, которые бесцеремонно заявляются в нашу деревню и надменным тоном просят лекарств?
— Я много слышал о том, как коварные аристократы заболевали к радости жителей. Но не успевали они умереть, как Герой Щита зачем-то не давал небесной каре свершиться, и бедным жителям приходится страдать по сей день!
— А я-то тут при чём? Чем человек занимается после того, как я продал лекарство — уже не моё дело. И как по мне, лучше уж так, чем говорить “ты себя плохо вёл, поэтому лекарство не продам, и вообще сдох бы ты”.