Стану ему женой. Ребенок от монстра
Шрифт:
Наконец, Исаев спустился. Его фигура различалась внизу склона у тропы. Пришлось ждать. На холоде дубели руки, и дождь снова пошел — мелкой надоедливой взвесью. Андрей дышал ровно, вдыхая запах хвои, стали и смазки.
В перекрестии прицела мелькнули фигуры — к Исаеву подошли!
Он мгновенно напрягся, приходя в боевую готовность. Лишние мысли ушли, его накрыло холодное спокойствие, которое всегда помогало действовать…
— Где Ремисов… — помехи, они говорили нечетко, зато ответы Максима слышно хорошо.
— В надежном месте. Сначала я увижу брата, затем скажу.
Ему что-то
— Твою мать, — пробормотал Андрей от догадки. — Глушат связь.
Он прильнул к окуляру.
Силуэты на поляне никуда не делись. Широкоплечий — Исаева, и еще двое мужчин. Разговор шел спокойно: никто не дрался и руками не махал.
На тропинке что-то мелькнуло. Что-то быстрое — как тень.
Андрей дернулся, проследил тропу, пытаясь понять, что это было… И оцепенел. По тропе вверх, останавливаясь, чтобы обнюхать землю, бежали явно натасканные и притравленные на след собаки.
Глава 36
Андрей
Собаки держались тропы, но были ниже человека и терялись за мешаниной веток. Так просто не снять. Палец напрягся на крючке.
Стрелять или нет?
Раз спустили псов, подозревают, что Исаев с сообщником. Выстрелит — выдаст себя. Подхватив «винторез», он вскочил и бросился к машине другим путем. Надеялся, что дождь и влажность собьют их со следа, но если собаки приучены к запаху смазки — найдут.
Да здесь и не далеко.
Он побежал через лес, надеясь добраться до машины прежде, чем собаки на нем повиснут.
Думать было некогда.
Ни стрелять, ни драться — не вариант. Если повезет, Исаев отмажется от обыска и удастся отследить маршрут, но только в том случае, если это — обычные меры безопасности для Богданова… Опьяняюще глупая надежда.
Сто процентов засыпались.
Он был на полпути к машине, когда псина его настигла.
Услышал по шелесту позади: собака бежала через ночной лес тихо, но не бесшумно. Решил не стрелять. Обернулся, бросив «винторез» и достав нож. Он не знал, насколько тренированы эти собаки, но на всякий случай спрятал нож в рукаве пальто, чтобы она не засекла вооруженную руку и на нее не бросилась.
Адреналин так зашкалил, что кровь вскипела.
Здоровенная овчарка с оскаленной пастью и остекленевшими от ярости глазами атаковала со свирепым рычанием из темноты. Вцепилась в предложенную руку с остервенением. С морды летели клочья пены, словно у бешеной. Это был крупный кобель — килограммов сорок, и влетел в него, как таран. Андрей развернулся, пытаясь силой инерции погасить силу удара. Овчарку он стряхнуть не пытался. Наоборот, дальше просунул руку в пасть и ударил спрятанным ножом в шею. Стряхнул с себя взвизгнувшего пса вместе с пальто. Инстинктивно встряхнув «трофей», пес рухнул на землю, перебирая лапами — еще живой, но уже не боец.
В этот момент из темноты подоспела вторая собака.
Не успел.
Он выругался матом сквозь зубы. Рванул из-за пояса пистолет и встретил прыгнувшего пса градом выстрелов. Рядом раздался лай. Когда был на позиции, не пересчитал собак в прицеле «винтореза»,
Обдала тяжелым дыханием, выщерив зубы — метила в горло, но он успел закрыться. Зубы сомкнулись на плече, и она энергично замотала головой, принуждая бросить оружие. С другой стороны налетела вторая и вцепилась в бедро. Вдвоем повалили его на землю. Без пальто, ночь осенняя, холодная, но он в пылу драки не замечал холода. Поволокли по подмерзшей земле. Плечо разорвало болью, Андрей попытался оттолкнуть одну из собак ногой, но с двумя справиться не смог.
— Сидеть, — скомандовал голос.
Псы, роняя слюни, сели, внимательно следя за движениями. Харкали на выдохе, не успокоившись.
К нему вышел мужчина в костюме и пальто, с двумя поводками в руках. За ним еще один, профессионально держа на прицеле. От луча фонарика Андрей зажмурился, так по глазам резануло. Короткий взмах ногой и «винторез» отлетел в сторону. Андрей застыл в одном положении, чтобы псы не бросились снова, и настороженно следил за «гостями». Плечо и бедро горели — особенно плечо. Рубашка намокла от крови. И место еще такое — чувствительное. С прокушенной мышцей реакция не та, она уже задрожала. Ни оружие поднять, ничего — практически инвалид. После драки он резко ощутил холод, проникший под тонкую рубашку.
Незнакомец опрокинул его ногой, и прижал, рассматривая. Андрей ничего не видел — все засвечено ярким, белым светом фонаря.
— Ремисов, — нейтрально заметил мужчина. — Я его узнал. Позвоните хозяину.
Ногу с него так и не убрали.
Андрей сглотнул.
Вокруг лес и тихо. Захотят — уберут прямо здесь. Он прислушался, пытаясь понять, что происходит за пределами поляны, но слышал только собачье дыхание над головой. Спина немела от холода.
Что там Исаев? Живой или нет?
— Собачку мою убил, — добавил здоровяк с поводками и сплюнул рядом с его головой. — В этой собачке больше человечности, чем в тебе, мразь, было.
Тон настораживал.
Он нажил себе личного врага, застрелив одну овчарку и заколов вторую. Впрочем, одна еще подавала признаки жизни. Слышно, как периодически скулит.
На голову набросили мешок сзади. От неожиданности Андрей вздрогнул. Яркий луч фонаря просвечивал ткань насквозь.
— Вставай, прокатимся.
Его подняли за шиворот, на запястья набросили пластиковую стяжку, стянули. Прокушенное плечо заныло, стоять было трудно. И как пройти путь до машины с мешком на голове, в лесу? Пока он ориентировался, но стоит двинуться — потеряется. С мешком на голове не побегаешь.
— Охраняй, — скомандовали собакам.
Его повели через лес.
Андрей прислушивался, шагая на ощупь. По ощущениям шли к дороге. Напряг запястья, проверяя путы на прочность. Судя по стяжке, они не планировали никого брать.
Конвоиры ничего не говорили, но он понимал, зачем мог понадобиться.
Богданова интересует его клиент.
Под ногами появился асфальт, они остановились. На голову нажали, заставляя пригнуться, и запихнули в машину. Судя по характерному звуку двери, это был микроавтобус.