Стихотворения

Бурлюк Давид Давидович

П.С. (Это стихотворение написано «модернистическим» — спутанным нарочито, размером).

К центру земли

Экспресс сверлился бурей в подземелья, Десятки верст гремел поспешно ход — Рабом, хватившим много зелья, Кому стал черным небосвод. Экспресс скакал, ища свою утеху, Стуча костьми, как скачут мертвецы… И стрелы завистью к его сгибались бегу, И жадностью к грошам купцы. Экспресса лапах жадных пассажиры Не знали станций промелькнувших счет, Насытившись пространственной наживой, Они кляли безумия почет. И, в такт стенаньям, мчалися вагоны — В пространстве

черные, круглящийся тоннель… О притяжения законы! О центр земли — ОТЕЛЬ.

Канализация

Клоака парадная зданий, Фундаменты только мосты. О город подземных изданий Обратности Космос ты. Труба-богатырь ароматов Единственных пауз гниений, Где пляшет заржавленный атом, Воняя геены геенней. От смрада протухших созвездий Пузыристо булькает ладан. Ступай или прыгай иль езди — Ты буденоздрею обрадован. Не ландыш — чахотка пахучести, Не внешне наивность фиалки Здесь кротко громовому учатся Отчетливо запаху свалки. Симфонии месс ораторий Клоака Гиганта в тебе Гневном на цементном затворе Архангела судной трубе. И город, полдневно ликуя Блистая на спицах карет, Отклонит наивно рукою Душка надоедливый бред. Когда ж опускаются шторы Мясная на каждый бульвар Клоаки откроются поры — Ее ароматов базар. И каждом подвале, гостиной Внимательном носом взгляни Клоаки Гиганты — интимной Присутствье беспорно родни — Тончайшую щель тротуара, Колодец трубу или дверь Протянутся вздохи муара Клоакины шлейфы мегер…

Брайтон Бич

Не побережье Балтики у стрелки, Не звон волны на груды Крыма скал, Когда Ай Петри в облака-безделки Пахучий ветер юга убирал, И не легенды южные заливов Архипелага Бонина, где плыл бесстрашный Кук, Где не придут на ум России дальней ивы, Когда дикарь свой напрягает лук, — Аттлантикокеан у Брайтон-Бича Шумит в ушах, подобно прежним — тем… Не заглушённая толпы стананьем птичьим, Твердя настойчиво загадки вещих тем, Волна, не зная «радостей» Нью-Йорка, И ропот дикий не тая, Мерещится, кричит, что жизни пресной корка Ничтожней пены ветреной ея!!

Брайтон Бич,

7-4-1923

Камень

Лежавший камень при дороге И возлюбивший глубину, Его грязнили пылью мили — Боготворигель — тишину. Он не мечтал о пенном гроге. Наивность, бесстолочь гульбы, О нежной ласке девы снежной, О злобе, шалости борьбы. Любимец бездны и провала — Уйти забвенья океан, Где бесконечный мрак венечный — Дно, равнодушие нирван… Но пожелать… о, это мало, Когда томит буднично — пыль Когда, все мимо, «вечно мимо»!.. Свист, шарканье, автомобиль…

1922 г.

Эношима

Из книги «Маруся-Сан» (1925) ^*

Корабль-скиталец

to Katherine Dreier [25]

В морях безлюдных и бескрайних, Где бесконечно вал на вал Встает,

шумя какой-то тайной, То синий, зелен, черен, ал В пространствах мрачных океана, Где все земное зло — не зло! Где песней скорбной урагана Забыться сердце не могло. Седой мохнатой пенной ночью, Средь бликов призраков огней, Неверно озарявших клочья Хитона рваного зыбей Я с чувством брата и страдальца Зрел гибель корабля скитальца.

25

Кэтрин Дрейер (англ.).

1920

На Палубе Хиго-Мару. Вел. Океан

Чуть-чуть!

Осколки колки Тех зеркал, Что бледный месяца оскал Зубами мертвой головы Глядел меж спутанной травы Ночных теней, ночных жильцов, Слетевшихся со всех концов, Чтоб в зеркала те заглянуть И отразиться там чуть-чуть!

Ипохондрия

Н.Н. Асееву

Замерзший луже мальчик, слушай: Моей рукою водит случай — И лучшею моих страниц Довольствуюсь забавить птиц. Я гордость века — кроткий муж Зеркальность верю буднелуж, Рожденный наши дни Нарцисс — Красой не выше средних крыс!! Что мне стараться для других? К чему полетов вещий миг? Слепцам не нужен Рафаэль, Безухим — Скрябин, Моцарт, Григ. — Для них запас Парнасса фиг: Джин, водка, пиво, скука, эль.

Костер в лесу

На поляне средь косматых елей Еленевская Маруся развела костер Здесь буран плясал мохнатый белый, Здесь мороз бросал сосулек взор, Но теперь запахло жженой шишкой И сосновый сук неистово трещит, А огонь резвящийся мальчишка Дыма вверх подбросил круглый щит И поляна вся запламенела, Искры теют огненный балет: Знать твоих девичьих ручек дело — Холод, мрак, угрюмость переплавить в снег.

Орловск. губ. Денъгубовск. лесничество

1912 г.

Похоти неутоленные

С. Третьякову

О, девушка-ложе, о, женщина-блюдо, Где груди пронизаны запахом дыни, Стада страстнотерпных веселых верблюдов Влекутся китайскою желтой пустыней. Живот твой пушистых и знойных размеров, Избыткам их похоти «грабьте» — потеря! И вижу: падет череда дромадеров Не сытя жестокость и жадность и зверя. Хотя планомерны, законны отчасти, Страды караванам напрасны напасти, Ведь круглый пупок твой — поящий колодец, Наполненный нежною влагою страсти, Когда вдохновенно пришедший упасть и… Лакает безумстве и мой иноходец.

(Сибирь, 1919)

Япония («Япония вся — сон…»)

Посв. Александре Николаевне Фешиной

Япония вся — сон, Япония — бамбук И сосен перезвон, И самисена [26] стук, Япония — лубок, Что резал Гокусай Здесь каждый уголок Им порожденный край. И пусть теперь экспресс Прокосит мимо свет, Свой посвящу сонет, Старинным островам Юг, Фузи, сосны — Вам, — Что жнут мой интерес.

26

Самисен — популярн. муз. инструмент.