Сто лет безналом

Держ Nik

— Позаботься о нем, Посейдон, — попросил он морского владыку. — Недосуг мне сейчас провожать в Аид его душу.

Тело камнем пошло ко дну.

«Хороший знак, — подумал мошенник, взявшись за весла».

Несколько сильных гребков, и лодка воткнулась в прибрежный песок. Схватив вещи убитого сэра в охапку, Гермес выпрыгнул из лодки и скрылся в лесу. Стреноженную лошадь Ламорена он нашел там же, где и оставил — на маленькой неприметной полянке. Здесь Гермес наскоро переоделся, оседлал отдохнувшее животное и продолжил прервавшийся путь доблестного рыцаря сэра Ламорена ко двору короля Артура.

* * *

После долгих уговоров прекрасная

Вивиан поселилась в домике старого волшебника. С момента первой встречи с Озерной девой старик понял, что пропал — влюбился по уши с первого взгляда, словно сопливый юнец. И никакие чары не в силах были вытравить это чувство из его сердца. Если бы рядом с волшебником неожиданно оказался кто-нибудь из его старого окружения, он бы не узнал вечно спокойного и уравновешенного старца. Мирддин рассказывал своей гостье веселые истории и двусмысленные анекдоты, показывал забавные фокусы. Неизвестно куда исчезла его привычка брюзжать по любому поводу. Поникшие под грузом лет плечи распрямились, а давно потухшие водянистые глаза теперь искрились молодостью и весельем. Все хорошо, но вот жаркие бессонные ночи его выматывали, не помогали ни отвары из лесных трав, повышающие мужскую силу, ни чародейные наговоры, даже сила гигантских монолитов оказалась здесь бессильна. Никогда раньше Мирддин не задумывался о прожитых годах. Если б не Вивиан… Вернуть утраченную молодость оказалось для старика непосильной задачей. Время никак не хотело поворачивать вспять, оно не давалось в руки Великого волшебника и буквально выскальзывало сквозь пальцы. Вивиан училась у него основам колдовского искусства. С изумлением Мирддин признал, что у нее талант к чарам.

— Вскоре, любовь моя, — сказал он ей, — ты затмишь королеву Маб.

— Забудь о ней! — ворковала Вивиан, увлекая Мирддина на ложе любви. И старик забывал не только о королеве, он забывал обо всем на свете…

* * *

Сэра Ламорена при дворе Артура приняли неважно, вернее никто даже и не обратил внимания на его приезд. Камелот оказался набит приезжими рыцарями под завязку.

«Через три дня начинается турнир! — запоздало вспомнил Гермес. — Тем лучше, есть, где себя показать!»

Найти ночлег оказалось непросто — в преддверии турнира постоялые дворы были переполнены. Мало того, что предприимчивые хозяева ночлежных заведений взвинтили цены, так еще и невозможно было найти свободную комнату. Несколько раз Гермесу предлагали снять угол, но он высокомерно отвергал эти предложения. Негоже благородному сэру ютиться под лестницей в заурядной харчевне. Наконец Гермес решил плюнуть на конспирацию и тряхнуть мошной. Если настоящий сэр Ламорен был нищ, как церковная крыса, то за душой Ламорена-Гемеса водились кое-какие сбережения. И весьма немалые. В первой же попавшейся на дороге корчме Гермес с порога бросил хозяину золотой и громогласно потребовал пива и мяса. Когда пухлый мальчишка, по всей видимости, сынок корчмаря, принес заказ, Гермес кинул ему мелкую серебряную монетку и навалился на еду. Из кухни за ним наметанным взглядом наблюдал хозяин. Сыто рыгнув, Гермес жестом подозвал к себе мальчишку.

— Приготовь мне комнату! — приказал он ему. — И быстро! Я устал. Мне нужно отдохнуть!

— Но благородный сэр, все комнаты заняты!

— Ты будешь мне перечить! — разгневано проревел Гермес, хватая мальчишку за ухо.

— Господин, — хозяин в мгновение ока оказался возле стола Гермеса, — отпустите мальчонку.

— Я плачу золотом! — бушевал Ламорен-Гермес. — А эта свинячья харя говорит, что нету мест! Да я сейчас вас всех…

Корчмарь порядком струхнул, а Гермес все

никак не хотел успокаиваться.

— А сколько господин заплатит, если…

Гермес картинно снял с пояса увесистый мешочек и с грохотом бросил его на стол.

— Этого хватит до конца турнира? Еда и кров?

В глазах хозяина зажглись алчные огоньки.

— Если благородный господин не побрезгует моей комнатой, то я готов на время турнира переехать с семьей в хлев…

— Там тебе самое место! — высокомерно заявил он. — А сейчас распорядись, пускай твой сопляк взобьет мне перину! У тебя есть пуховая перина?

Хозяин кивнул.

— Моя дорога была долгой, — Гермес громко зевнул и невнятно добавил, — я спать хочу.

Малец проводил рыцаря в его комнату. Гермес, не раздеваясь, завалился на хозяйскую кровать и оглушительно захрапел. Мальчишка пятился до самых дверей, не спуская с рыцаря испуганного взгляда. Затем он стремительно развернулся и бросился прочь от комнаты. Едва стихли шаги хозяйского мальчонки, Гермес, стараясь не скрипеть, легко поднялся с кровати и осмотрел комнату. Затем заложил прочным дубовым брусом толстую входную дверь и закрыл ставнями узкие окна. После этого он довольно огляделся — безопасность прежде всего! Без защитных чар он мог сейчас рассчитывать только на себя самого. А мало ли на свете проходимцев, желающих поживиться на чужой счет? А закончить свои дни с перерезанным горлом Гермес не хотел. Еще раз проверив на прочность дверь и ставни, новоявленный Ламорен остался доволен — застать в врасплох его не сможет никто. С удовольствием растянувшись на кровати, Гермес крепко заснул. Ночь прошла спокойно, если не считать того, что в запертую дверь несколько раз кто-то настойчиво ломился. В ответ на стуки сэр рыцарь грязно ругался, переворачивался на другой бок и продолжал мерно сопеть. Тем не менее, к утру Гермес умудрился сносно выспаться. Протерев кулаками заспанные глаза, он спустился на кухню, где, не стесняясь в выражениях, потребовал причитающийся себе завтрак.

— Послушай, милейший, — грубо сказал он хозяину, когда тот поставил перед ним блюдо с плохо прожаренным куском оленины, — сегодня ночью мне кто-то мешал наслаждаться отдыхом.

Хозяин испуганно захлопал ресницами.

— Так вот, — продолжал Гермес, — пусть он благодарит Господа нашего, что я сильно устал…

Гермес впился в сочный кусок зубами. Жирные окровавленные струйки мясного сока побежали по его подбородку, а он продолжал наставлять хозяина с набитым ртом:

— И клянуш шпасителем-м-м, если это пофториша и жафтра…

Гермес сглотнул и вытер рукавом с капли жира, повисшие на бритом подбородке.

— …я оторву засранцу башку! И затолкаю её ему же в задницу! А тебе…

— Господин, — заблеял корчмарь, — я все понял! Я лично прослежу, чтобы благородного рыцаря никто больше не беспокоил!

— Так то лучше! — осклабился Гермес, глотнув из большой глиняной кружки вина. — Ну и кислятина! — передернул он плечами. — Ничего лучше нет?

— Но господин не платил за хорошее вино, — попробовал оправдаться корчмарь.

— Неси! — Гермес хрястнул кулаком по столу. От удара крепкая дубовая столешница треснула. — Я отдал тебе все, что имел… На ристалище я возьму хорошую добычу и расплачусь за вино.

— Но… — вновь подал голос хозяин харчевни.

Глаза Гермеса налились кровью, лицо побагровело. Хозяин метнулся на кухню и через мгновение поставил перед рассерженным рыцарем запотевший кувшин с вином.

— Это хорошее вино… Я надеюсь, благородный сэр не забудет рассчитаться за него…

— Не забудет! — громыхнул Гермес, срывая сургучную печать.