Сто одиннадцатый (с иллюстрациями)
Шрифт:
— А ведь он не наш!
— Что вы хотите этим сказать? — спросил физик.
— То, что сказал: череп не наш! Это может быть череп существа, сходного по строению головы с человеком, судя по челюсти и лобной кости, но это череп не земного существа.
— Вы уверены в этом?
— Абсолютно! Это не может быть случайной ошибкой художника или гравера.
— Но в чем разница?
— Неужели вы не видите? Не нужно быть анатомом. У черепа нет глазных впадин. А судя по этой вот линии — видите, под нижней челюстью, — у существа
— Черт возьми, вы правы, доктор!
— Кстати, у нас никогда не изображают череп с нижней челюстью.
Неожиданная мысль заставила Сашу стремительно наклониться над серебристым ящиком. Если это «их» мотор, для «их» экипажей вроде земного автомобиля и снабженный «их» фабричной маркой — черепом, то…
И он сразу увидел, что мысль правильна. Тяги, тросики, трубки — все, что обычно соединяет педали и ручки управления с двигателем, — не были ни сломаны, ни оборваны. Они аккуратно уходили в ящик, как прежде в корпус мотора.
Очевидно, все это заметил и водитель. Он почти оттолкнул младшего лейтенанта, захлопнул капот и поспешно сел на свое место. Поняв, что он собирается делать, все отступили на несколько шагов.
С волнением, заставляющим сердца биться с такой силой, что это причиняло физическую боль, люди ждали, БУДЕТ ЛИ РАБОТАТЬ НА ЗЕМНОЙ МАШИНЕ «ИХ» ДВИГАТЕЛЬ!
Потому что Саша Кустов был прав и ничем, кроме как новым двигателем «волги», этот ящик быть не мог!
Но, несмотря на волнение, корреспонденты не забыли о своих кинокамерах. Момент обещал стать в полном смысле этого слова историческим и, уж конечно, неповторимым, и его необходимо было зафиксировать навсегда на кинопленке.
Водитель повернул ключ, хотя ему и было ясно, что никакого зажигания сейчас, когда не было бензина, не требуется.
Ничто не показало, заработал мотор или не заработал.
Он тронул ногой педаль акселератора, не трогая стартера.
Чуть-чуть, едва заметно.
«Волга» дрогнула и двинулась вперед!
Мгновенно сняв ногу с педали, водитель затормозил почему-то ручным тормозом.
Ехать было некуда!
Да этого и не требовалось. Все было и так ясно!
Только чудовищное, не дающее свободно дышать напряжение помешало присутствующим при этом очередном н…ском чуде встретить его громким «ура!».
Потому что теперь уже не могло быть ни малейшего сомнения в том, что на Земле, в маленьком городке и его окрестностях, проявлял свое незримое присутствие могучий разум ИНОПЛАНЕТНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ!
Прошло не меньше пяти — шести минут, пока к потрясенным людям вернулась способность связно выражать свои мысли и впечатления. Чуть ли не благоговейная тишина сменилась взрывом возбужденных возгласов, в которых звучали удивление, радость, даже восторг!
И… гордость!
От сознания, что вековая мечта человечества стала теперь реальностью и именно им выпала судьба и редчайшее счастье оказаться первыми очевидцами осуществления
Потому что все, происходившее вчера и даже сегодня (белый зверь), в той или иной степени оставляло лазейку для сомнений (не у тех, кто видел собственными глазами, разумеется), которую всегда можно найти при желании, тогда как теперь состоявшийся контакт с инопланетным разумом стал несомненным!
Первым нарушил длительное молчание водитель «волги», но начал он не со слов, а с действия. Видимо, им руководило естественное желание проверить еще раз, а может быть, и убедиться окончательно в том, что все это невероятное происшествие ему не приснилось.
Не трогая на этот раз ключа зажигания и стартера, очевидно не нужных для запуска нового двигателя, он просто поставил ногу на педаль акселератора, по привычке, почти автоматически, так, словно мотор (прежний, земной) находился на своем месте и был уже запущен. Потом, уже вполне сознавая, что делает, решительно нажал на педаль.
«Волга» послушно тронулась с места и пошла вперед точно так же, как несколько минут назад, при первой попытке. И так же послушно остановилась, едва только водитель снял ногу с педали.
Создавалось впечатление, что педаль акселератора (чем она сейчас управляла, догадаться было трудно) осталась единственным органом управления автомобилем, если, разумеется, не считать рулевого колеса…
Радиатор почти коснулся переднего штабеля бревен, и водитель так же машинально, как делал всегда в подобных случаях, переключил коробку скоростей на задний ход, убедившись при этом, что рычаг переключения и весь механизм шестеренок не изменились, остались прежними и, значит, были еще одним сохранившимся органом управления.
«Волга» снова подчинилась, вернувшись назад, на прежнее место.
А привычного звука работающего двигателя по-прежнему не было слышно. Как будто и не было на машине никакого двигателя. По существу дело обстояло именно так, потому что того двигателя, на который была рассчитана «волга» и без которого она, казалось бы, не в состоянии двигаться, больше, действительно, не существовало!
— Совсем просто! — сказал водитель настолько громко, что его услышали все сквозь стекла кабины. — Ну и ну! Это что же! Выходит, она вечно будет двигаться, без горючего и без зажигания, поскольку, опять-таки, горючего-то нет! Получается вроде атомохода!
— Очень меткое замечание, — отозвался на его слова капитан Аксенов. — Вроде атомохода! Но все же я боюсь, что эта загадка так навсегда и останется неразгаданной.
— Почему вы так думаете? — спросил один из ученых, тот, кто не произнес еще ни одного слова после того, как в аэропорту назвал полковнику Хромченко свое имя.
— Изображение черепа. Видимо, это предупреждение, что ящик нельзя вскрывать, нельзя пытаться разобрать его, не подвергаясь смертельной опасности…
— Если это изображение черепа.