"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Должно быть, Ковалев отключился, ударившись об пол. Или нет? Но вместо ругани ментов услышал вдруг звуки переполненного пляжа – с визгом детей, гомоном множества голосов и ревом скутеров, почуял запах цветущей от жары речки, увидел вместо кабинета с крашеными стенами ее веселую летнюю воду… И усатого капитана, вусмерть пьяного, который падает за борт лодки, смешно и неловко взмахнув руками… Падает – и топором идет ко дну. И веселая летняя вода вокруг него, чуть зеленоватая, просвеченная солнцем, становится все темней и холоднее, звенит
Впрочем, удар ботинком под ребра привел Ковалева в себя. Капитан сидел за столом, со стороны наблюдая за работой своих подчиненных. И лицо его было самодовольным и презрительным.
– Ну погоди, сука… – сквозь зубы выдавил Ковалев. – Будешь ты тонуть…
Лицо капитана вмиг переменилось. Побледнело. Вытянулось – даже кончики усов поникли. Он испугался! Он натурально испугался, отшатнулся, откинулся на спинку стула и сделал какой-то неопределенный жест рукой – то ли перекреститься хотел, то ли остановить коллег. Однако они все же остановились. Признаться, Ковалев не ожидал такого сильного эффекта от своих слов.
Его усадили обратно на стул, когда на столе зазвонил телефон. Капитан долго на него косился, но трубку так и не снял – после чего телефон запел у него в кармане. Взглянув на экран, капитан все же нажал на кнопку ответа.
Из трубки на весь кабинет загрохотал мужской голос:
– Ты что, Колтырин, себе позволяешь? Ты что за дела там творишь?
– Игорь Моисеевич, вы про что? – спросил капитан, сделав лицо, как положено, лихим и придурковатым, будто его могли увидеть из телефона.
– Я пробиваю бесплатную операцию матери заслуженного работника милиции, а он ни черта не заслуженный, он того и гляди с работы вылетит за превышение полномочий!
– Игорь Моисеевич, да я…
– За что ты приезжего майора задержал, Колтырин?
– Это… он ребенка, типо, украл. И раньше сигналы были… Что он мальчиков… того…
– Каких таких мальчиков? Ты совсем там обалдел со своим телевизором? Тебе заняться нечем? У тебя в школе наркотики детям продают, ты лучше этим займись как следует!
– Так ведь… Илья Валентиныч… Лично просил. Лично, понимаете?.. – чуть не шепотом выговорил капитан.
– Плевал я на вашего Илью Валентиныча! Немедленно отпускай майора. С извинениями. Или не видать тебе бесплатной операции как своих ушей. Я сейчас еще начальнику отделения позвоню, чтобы и ему мало не показалось…
Капитан истово кивал – разве что не добавил в конце «разрешите бегом»… И, еще не нажав на отбой, начал шипеть на подчиненных, прикрывая рукой трубку:
– Бысссстро! Быссстро браслеты снимайте!
Капитан ничего из себя изображать не стал, подписал Ковалеву пропуск и козырнул на прощание со словами:
– Извините, Сергей Александрович, вышла ошибка. Ну, каждый может ошибиться, а у нас работа такая – всех подозревать. Хорошо, что все разъяснилось.
– Царь и бог, говоришь? – не столько
– У дежурного свои вещи забрать не забудь…те…
Плюнь в глаза – все божья роса… Ну до чего же ничтожный человечишка…
Ковалев поднялся, с трудом изобразив, что ему это ничего не стоит. Едва не выронил пропуск, который капитан сунул ему в руку. Дверью хлопать не стал.
Однако капитан догнал его на выходе, когда Ковалев уже забрал у дежурного содержимое своих карманов, изъятое при входе. Телефон был выключен.
– Может, тебя домой подвезти? – на голубом глазу спросил капитан.
Ковалев не удержался – честно указал капитану направление, в котором тому надо проследовать.
– Слышь… Ты зла не держи – ну подневольный я человек, понимаешь? Меня просили – я сделал…
– О чем просили-то? Закрыть меня на двадцать лет, что ли?
– Да не, чистосердечное получить и обидеть хорошенько.
– Второе удалось.
– Ты зла не держи, а? Хочешь, ящик водки подгоню, для возмещения морального ущерба?
– Совсем охренел? Оставь меня в покое!
Ковалев развернулся и направился прочь.
– Это… Мороз на улице, может, фуфайку возьмешь? Чтоб до дома добраться? – не унимался капитан.
Ковалев остановился и повернулся к капитану.
– У тебя когда выходной?
– А что?
– Лицо тебе хочу начистить, когда ты будешь не при исполнении.
Дожидаться ответа Ковалев не стал, но ему показалось, что капитана предложение удовлетворило. И по всему выходило, что не в бесплатной операции дело. Неужели этот недоумок всерьез решил, что теперь непременно утонет?
Идти было больно, и до тошноты кружилась голова. До ворот Ковалев добрался, делая вид, что с ним все в порядке, а потом свернул в сторону, в темноту, прислонился к бетонному забору, окружившему отделение. Между ним и освещенной улицей текла канава, с противоположной стороны поросшая высокими кустами, – никто бы тут Ковалева не увидел, отлить можно было спокойно.
Деньги остались в кармане куртки, с собой не было ни копейки – в автобус не сядешь. Впрочем, ехать домой на автобусе – без куртки, с разбитым лицом, в свитере, закапанном кровью, – чтобы завтра это обсуждали и в младшей группе санатория? Даже выходить к вокзалу и искать такси не очень-то хотелось, но на улице в самом деле было морозно, не пешком же возвращаться в Заречное?
Ковалев надеялся, что от свежего воздуха его перестанет тошнить, но стоять было тяжело, и он сел на траву, обильно прораставшую под забором.
И только окончательно промерзнув, понял, что тошнить его не перестанет. Собравшись с духом, включил мобильник, позвонил Владе.
– Да, Серый! – выкрикнула она, будто ждала его звонка.
– Влад, я щас домой приеду, но у меня денег нет. Выйди с деньгами встретить машину, ладно?
– Серый, ты где?
– Какая разница. Выйди минут через двадцать.