"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Ковалев кивнул.
– Я даже могу объяснить свой иррациональный ужас – мы часа три накручивали себя ожиданием домового. Темный дом, красный свет ночника, крик ребенка и, наконец, волк в спальне… Да еще и в этом нереальном свете, с блестящими красными клыками… Я видела его всего секунду, но запомнила на всю жизнь. Глаза у него не светились, светились только зубы. Насчет глаз я разобралась быстро, я ведь была на пятом курсе медицинского, знала, почему у животных светятся глаза в темноте. Если у животного цвет мембраны зеленый, как у большинства кошек, собак и волков, то красный от него не отразится. Значит, волк был вполне материален, никакое подсознание не выдумает такой подробности, как цвет мембраны глаза.
Из всех, кто пытался заразить Ковалева своими странными фантазиями,
– Так вот, мы с Мишкой в панике бежали до калитки и только на улице сообразили, что Наташке надо помочь. Что мы поступаем подло. И мы решили позвать на помощь Смирнова. Мишка решил. Бежать-то сто метров… Мы колотили в окно так, что выбили стекло. И орали на всю улицу. Я не помню, что мы кричали, как убедили Смирнова встать с постели, но он выскочил на улицу в фуфайке, в сапогах на босу ногу и в трусах. Мы втроем побежали назад, к Наташкиному дому, но вскоре увидели, что Наташка поднимается на мост. Мы не видели, бежит ли за ней собака: темно, далеко… А вот поезд видели, он шел Наташке навстречу. Смирнов бросился ее догонять, но не успел, – когда он был около насыпи, она уже прыгнула в воду. Понимаете, если бы мы не отстали от него, если бы помогли ему спасти хотя бы вас, Наташка могла бы остаться в живых. Но ни я, ни Мишка никогда не были уверенными пловцами, и я-то хорошо знала, чем грозит человеку ледяная вода… Смирнов вытащил вас и отдал мне, а сам поплыл назад, спасать Наташку. Тогда уже люди начали собираться, тетя Паша за нами бежала, кричала… Я не помню, кто вас у меня забрал, кто-то из женщин, я совсем не соображала тогда. Федька чуть не утонул, его мужики в лодку еле втащили, он сопротивлялся, хотя уже почти не мог двигаться.
– А я слышал, он пошел к ведьме… В домик на болоте…
– Нет, он никуда не ходил, это точно. Он в лодке сознание потерял, его домой на брезенте несли, потом в бане отогревали, пока скорая не приехала. Болел потом долго. А вы даже не простудились…
– Скажите, а почему вы об этом никому не рассказали?
– А вы не догадываетесь? От стыда, – просто ответила Татьяна. – Мы все рассказали родителям. Они испугались, понимаете? Папа тогда строго-настрого запретил нам об этом говорить хоть полслова. Шло следствие, он боялся, что нас будут в чем-то обвинять, подозревать. Папа ездил в больницу к Смирнову, просил о нас не рассказывать. Денег ему предлагал, Смирнов от денег отказался, но милиции ни о нас, ни о собаке не говорил. Я не знаю, видел ли он вообще собаку. Сказал, что из окна Наташку заметил. Следствие кой-как велось, самоубийство – удобная версия. Приложили показания трех сплетниц, которые рассказали о Наташкиной несчастной любви, и все дела.
– Вы понимаете, что мои бабушка и дедушка умерли, думая, что их дочь – самоубийца, которая хотела утопить собственного ребенка?
– Нам нет оправданий. – Татьяна вскинула голову и посмотрела Ковалеву в глаза. В отличие от Зои, ее раскаяние было честным, непритворным, она не просила прощения и не надеялась на него. – Я бы многое отдала, чтобы все вернуть и поступить по-другому. Но это невозможно. Потом я рассказала все Надежде Андреевне, через несколько лет, мы уже вместе работали, но она, должно быть, не стала бередить рану ваших бабушки и дедушки. Махнула рукой, сказала, что Наташку этим не вернуть, так какая разница? А тогда прийти к убитым горем Наташкиным родителям и сказать, что мы с Мишкой виноваты в ее смерти, – это было выше наших сил. Пока мы собирались с духом, они уехали и увезли вас. Только-только девять дней справили. Поспешно, будто чего-то боялись.
– Бабушке сказали, что я утону в этой реке, потому что водяной теперь меня не отпустит.
– Да, думаю, это возможно. И хоть ваша бабушка была образованной женщиной, а не темной деревенской дурой, страх за детей – он иррационален. Не веришь, но думаешь: а вдруг правда? Конечно, и бабка Аксинья могла такое сказать, но, мне кажется, это Алькина работа. Она тогда ждала ребенка. Инку. А ей бабка Аксинья еще в детстве нагадала, что Наташкин сын, вы то есть, погубит ее единственную дочь. Потому Алька такая перепуганная ходит и всеми силами старается выпроводить
– Да, об этом я уже слышал не раз. И оправдываться мне надоело. А теперь скажите, какое отношение все это имеет к моему завтрашнему отъезду?
Татьяна кашлянула.
– Я принесла вам собранную мной статистику. Никакой мистики, никаких совпадений. Только факты.
– Статистику чего?
– Смертей от утопления.
– И зачем мне она?
– Я хочу доказать, что вашего отца не просто так называли спасателем. Количество утонувших за два лета после его смерти возросло больше чем в три раза, понимаете? От этого нельзя отмахнуться, это не совпадение. Говорят, после Наташкиной смерти он начал видеть сквозь воду. И вообще заранее знал, что кто-то будет тонуть, и оказывался рядом, если кто-то тонет. Его боялись, верили, что он может отдать человека водяному, стоит ему только сказать «Вот погоди, будешь ты тонуть». Не только боялись, но уважали. Считали, что он может усмирять реку.
– А при чем тут я? Я не умею усмирять реку, не вижу сквозь воду и не знаю заранее, что кто-то будет тонуть…
Ковалев осекся. Да, усатый капитан перепугался сказанного Ковалевым, и, наверное, испуг его понятен, никакого колдовства. Но Ковалев видел, как тот падает с лодки. Видел? Впрочем, от сотрясения мозга привидеться могло что угодно.
– Дело в том, что Наташка утонула примерно через два года после смерти Федькиного отца, дяди Ивана, вашего деда. Федька был в армии, когда тот утонул. Вот статистика утоплений за те годы, собрать ее мне было довольно трудно. До смерти вашего деда и два года после его смерти. Те же самые три раза, понимаете? Увы, собрать статистику за те годы, когда был жив ваш прадед, мне не удалось. Не подумайте, я не усматриваю в этом никакой сверхъестественной подоплеки. Что-то вроде семейной традиции. А тут такое совпадение: вы мастер спорта по плаванию…
– Я не собираюсь продолжать семейную традицию своего отца, я даже не знал, что он мой отец, пока не приехал сюда. Я ушел из спорта из-за травмы и не могу плавать так, как раньше. У меня интересная работа с большим потенциалом служебного роста, я майор в двадцать девять лет, начальник отдела. Я занимаюсь авиационным приборостроением, неужели вы думаете, что я найду себе работу в этой глухомани?
– А я вас об этом и не прошу, – пожала плечами Татьяна. – Я прошу вас остаться только до понедельника.
– И что же такое должно случиться в понедельник?
– В воскресенье. И это не совсем моя просьба, это просьба моего брата. В воскресенье из церкви в нашу часовню перенесут икону, на крестный ход приедет большое епархиальное начальство…
– Ваш брат хочет, чтобы я поглядел и на крестный ход тоже? На один обряд я уже посмотрел, это плохо закончилось.
Татьяна не обратила внимания на его слова.
– Мишка был против крестного хода, это Зоя развила бурную деятельность и организовала многочисленные просьбы верующих. И знаете, почему он был против? Он до сих пор уверен, что виной смерти вашей матери была его попытка выгнать домового при помощи святой воды и молитвы. Он уверен, что разозлил этим нечистую силу.
– Надеюсь, вы не думаете, что я могу с этим согласиться?
– Нет, вам не нужно с этим соглашаться. С этим и я не могу согласиться. Но ходят слухи, что большое епархиальное начальство едет не просто так, а везет с собой людей… иеромонахов… с особым благословением. Даже Мишке напрямую об этом не сказали. Православная церковь не отрицает существования нечистой силы, но к борьбе с нею относится вроде бы с прохладцей, чтобы не давать повода верующим пользоваться верой как магией, а молитвой – как заклинанием. И в ответ на многочисленные жалобы верующих, которые утверждают, что в реке водится нечистая сила, было принято решение о переносе иконы, никаких обрядов изгнания дьявола… Но Мишка уверен, что большинство таких обрядов заканчиваются победой дьявола, если так можно выразиться. Да, ваш отец плевал ему под ноги и смеялся над «верунами», но Мишка считал, что именно ваш отец борется здесь с нечистой силой. А еще он уверен, что река ответит приезжим иеромонахам, если, конечно, они действительно приедут. Потому и просит вас остаться.