Странствующие трупы
Шрифт:
Короче, сказать, что он не был бизнесменом, было невозможно.
Двое других парней, присутствовавших на этом очаровательном сборище, Дадди и Доуп, были просто цепными псами, от которых ничего не требовалось, кроме умения драться. Широкоплечие, с грудью, как у обезьян, тупые до тошноты, со здоровенными руками и железными мускулами. Все же, как я считаю, Доуп был чуточку умнее Дадди.
Мы сидели в непринужденных позах. Дадди ковырял в носу. Доуп следил за ним. Краснокожий Стейси сыто рыгал в самое ухо Стиффу, но даже это не могло нарушить олимпийского
— Так вот значит как живут богачи! — заметил я.
Александер был явно польщен.
— Да. Переплюнул всех жителей города, верно?
— Очевидно.
— Вам бы следовало прийти сюда раньше. Почему вы не приходили?
— Мне не хотелось, чтобы меня застрелили.
Он рассмеялся:
— Я бы не стал в вас стрелять.
— Ну… это мог сделать кто-то другой.
Дадди перестал ковырять в носу, чему я страшно обрадовался. Но Доупа это почему-то разочаровало. Полагаю, его мало что интересовало, а вот процедура очистки носа чем-то привлекала.
Я продолжал:
— Это одна из причин, по которой я приехал сегодня, мистер Александер.
— Хотите, чтобы вас застрелили?
— Нет. Совсем не это. Наоборот. Я хотел сообщить вам, что работаю на вас… в некотором смысле. Я буду вертеться поблизости, кое-что выясняя тут и там. И, если до вас дойдут такие слухи, я решил, что вам и вашим парням следует знать, на чьей я стороне.
— Не верю своим ушам. Вы работаете на меня?
— В известном смысле.
— Как же это случилось?
— Ну, это не имеет значения. Во всяком случае сейчас. Факты таковы: я постараюсь избавить этот район от Никки Домино и его банды. Если смогу. А это не должно вас огорчить.
— Конечно, я буду счастлив. Я бы сам хотел прикончить этого ублюдка. И вместе с ним его прихвостней.
— Дальше, вот о чем еще я хочу с вами поговорить. Я знаю совершенно определенно, что, если вы всех их поубиваете, капитан Сэмсон не придет в восторг. Он просил меня передать вам, чтобы вы разрешили полиции и мне, если дело повернется таким образом, справиться с Домино и его бандой. Он просит вас не хвататься за оружие, в противном случае произойдет настоящая бойня. Понятно?
Александер раскрыл еще шире свои огромные глаза:
— Я никогда не балуюсь с оружием, Скотт. Берусь за него только в случае необходимости, за что человека не осудишь… Живи сам и дай жить другим — вот как я рассуждаю.
— Угу, только Гизера больше нет в живых, не так ли?
— Да, этого я не отрицаю. Хоронить его мы будем завтра Очень жаль, что вы не сможете там присутствовать.
Я подумал: «А что он имеет в виду?»
Он продолжал:
— Дело сугубо личное. Только члены семьи и деловые друзья. Ну, и его товарищи по работе. Вроде нас. Один гроб стоит две с половиной сотни. Специальный катафалк, лучшее место на кладбище, всевозможные цветы.
— Не знаю, нужно ли все это покойнику? — спросил я задумчиво. — Меня-то
— Ему не следует за нас волноваться.
Он поочередно посмотрел на свою гвардию.
— У нас нет никаких дурных намерений, верно, ребята?
Со всех сторон послышались заверения, что они не такие, у них и в мыслях нет ничего подобного, а физиономии олицетворяли такую невинность и чистоту помыслов, что я не поверил ни единому слову. Они походили на детей, пойманных с пригоршней сладостей, которые удивленно спрашивали: «О чем это ты, мамочка?»
Я больше не сомневался, что они задумали прикончить этого ублюдка Домейно и вместе с ним его прихвостней.
Но я сказал:
— Ну что ж, я рад слышать, что трупы не будут устилать улицы. Лос-Анджелес и без того достаточно неприятен. Но вы не возражаете, если я слегка нажму на Домейно и его дружков?
— Почему я должен возражать? Я сразу же подумал, что вы захотите с ним рассчитаться.
— Рассчитаться?
Он посмотрел куда-то в сторону и наверх, как будто следил за полетом пчелы, потом повернулся ко мне и спросил:
— Разве кто-то другой разукрасил вас так бесстыдно?
— Уместный вопрос. Нет, это сделал Домино и его головорезы. Может вы сможете мне подсказать, где они находятся днем?
Он покачал головой.
— Мы сами пытались выяс…
Он осекся и сердито нахмурился, недовольный собой. Если бы он был более сообразительным, чем в действительности, я бы заподозрил его в том, что он знает убежище Домино, но пытается меня обмануть. Но, очевидно, ему на самом деле это было неизвестно.
Он смотрел куда-то мимо меня, и я оглянулся. Из дома к нам шла женщина, она несла большой поднос, уставленный бокалами.
— Кларе давно пора прийти сюда, — проворчал Александер.
Клара, его жена, поставила поднос на стол, повернулась, не произнеся ни единого слова, и тяжело зашагала обратно к дому.
— До чего же веселая, верно? — произнес он, ни к кому не обращаясь.
На нее стоило посмотреть, скажу я вам. Маленького роста, ширококостная, мускулистая, с фигурой борца, который не знает поражений. А лицо! Ах, это лицо! Оно в точности соответствовало ее фигуре. Не знаю даже, как его описать. Оно бы не претерпело большого изменения, что бы с ним не случилось. Физиономия тяжеловеса — и этим все сказано.
Да, правильно — деньги не все. Правда, я никогда не утверждал неоспоримость этого заключения. Лично я не смог бы послать ей воздушный поцелуй и за миллион долларов.
Александер роздал всем по бокалу и снова спросил меня:
— Хотите чего-нибудь крепкого?
Я бы с удовольствием выпил, но все же твердо ответил:
— Нет, благодарю… Так вы не знаете, где я смогу отыскать кого-нибудь из банды Домино?
— Провалиться на этом месте, Скотт.
— Гизера «пришил» кто-то из его парней, верно?