Стрельба по бегущему оленю
Шрифт:
Он заказал Москву по самому срочному тарифу, запер двери и стал ждать.
«Не-ет! — подумал он через некоторое время. — Не будет улепетывать. Весь капитал его здесь. Никуда он от него не денется. Скорее сдохнет, чем с „Ротондой“ своей расстанется. А вот на тебя, ДэПроклов, жди! — он охоту объявит, если уже не объявил».
Мысль была страшноватенькая, но ему было, на удивление, легко и весело и освобожденно.
Он позвонил Деникину:
— Юра! Найди местечко, где перекантоваться денька два-три.
Тот стая кряхтеть, мямлить, с неохотой и сомнениями дал два телефона прежних знакомых. Знакомые, хоть и сделали вид, что рады звонку, но в приюте отказали.
Впервые за последнюю неделю у Проклятикова заколодило. Так все складно и просто получалось, когда его вели к смертоубийству! И настолько все осложнилось, когда ему потребовался угол, где отсидеться… Прямо-таки, как в Библии, изумился про себя Проклятиков. Как там? «Широки врата и пространен путь, ведущий к погибели… тесны врата и узок путь, ведущий в жизнь…»
Проклятиков растерялся. Одно, что он знал наверняка, так это то, что в гостинице ему оставаться нельзя. Если через час он отсюда не свалит, появится усть-кореньский бичек, а может, и кто-то другой, из местных. Сам Голобородько, конечно, не явится.
Чтобы не терять времени, собрал вещи, поставил сумку у дверей.
Его торопливо колотило. Он рвался бежать, но телефон, как на привязи, держал его. «Ну, звони же! Звони!»
Телефон молчал.
«Звони же! Звони!»
Телефон зазвонил.
Это был Деникин. Лениво и без охоты сообщил, что жена его, оказывается, собралась к матери в деревню, так что, ежели нужда еще не отпала…
Тут ворвался голос телефонистки: «Москву заказывали?»
Вялый немощный баритончик Валерьяныча послышался в трубке:
— Вас слушают…
— Валерьян Валерьяныч! Это, надеюсь, не автоответчик?
— А-а? — тот, видимо, усмехнулся. — Это вы? Говорите. Я не — автоответчик.
— Значит, так. Задание Родины и правительства выполнил. Записывайте. Игорь Голобородько. Автор той самой — ну, вы помните, наверное… — заметки в газете, с которой все началось.
— Я так, примерно, и думал.
— Сейчас он в… (Проклятиков назвал город). Держит ТОО
— Ну, что ж… — отозвался Валерьяныч после некоторого молчания. — Информация исчерпывающая. Можете возвращаться. Я подумаю над тем, что вы сообщили.
— Только думайте быстро. Он всерьез напугался.
— Не беспокойтесь. Вернетесь в Москву, позвоните.
У Проклятикова зудела спина в ожидании пули, что ли? — когда он стоял возле стойки администратора и рассчитывался за номер.
Наконец, выскочил из гостиницы, перебежал площадь и сел в сквере перекурить, прежде чем идти в редакцию к Деникину.
Не зря он торопился. Едва успел зажечь сигарету, как невдалеке от гостиницы тормознул москвич-пикап с номером 32–23 ВЛА.
Из соображений принципиальных Деникин собирал книгу исключительно приключенческого жанра.
За два дня и три ночи, проведенные под кровом ответственного секретаря, ДэПроклов прочитал всего Жюль Верна, Стивенсона и взялся было за Александра Дюма-пэра, когда Деникин, вернувшись с работы, сообщил как бы мимоходом, но глянув при этом на Проклятикова весьма любопытствующим взглядом:
— А этот-то… приятель твоих неприятелей, неприятель твоих приятелей… Голобородько…
— Ну?
— Приказал долго жить.
— Ну, да?!
— Жил грешно, а умер смешно. На складе. Штабель ящиков со стеклотарой повалился, ну и…
— Ай-яй-яй-яй! — сокрушенно покачал головой ДэПроклов, — это ж надо же, как не повезло! Ай-яй-яй! — и стал собирать пожитки.