Судный день
Шрифт:
– Он предугадал и этот ваш ответ.
– Вы думаете, что я сумасшедший?
– Вы с Кламом оба сумасшедшие. Что дальше?
– Только один человек может сказать вам правду, – сказал Смит. – Мне не удалось с ним связаться.
Римо кивнул в знак того, что понял, кого имеет в виду Смит.
– Но вы можете на него выйти.
Римо опять кивнул.
– Так вот, я хочу, чтобы вы отправились к нему, – сказал Смит. – После того, как он подтвердит, что я по-прежнему руковожу КЮРЕ, мы вместе вышвырнем оттуда Клама, пока он не погубил Америку.
Римо посмотрел на Чиуна. Тот согласно кивнул. Пожалуй,
– Прекратите, Смитти, – сказал Римо. – Я отлично знаю, что как только мы с Чиуном выйдем отсюда, вы тотчас же смоетесь.
– Это нелепо со всех точек зрения, – сказал Смит. – По-вашему, я устроил эту встречу, чтобы убежать от вас? Сущий вздор! Но я предвидел ход ваших мыслей. На ручке кресла, – указал он кивком головы, – висят ключи от моих наручников. Я никуда не денусь, пока вы не снимете их с меня. Идите, разберитесь во всем. Когда вернетесь, я по-прежнему буду здесь.
– Это вполне разумно, Римо, – сказал Чиун. – Он будет здесь, когда ты вернешься, и тогда ты спокойно решишь, как поступить, так как противоречивые приказы плохо действуют на человеческую душу.
– А если я откажусь? – спросил Римо Смита.
– Тогда с КЮРЕ будет покончено, как, вероятно, и со всей страной, – сказал Смит. – Я не хочу жить в такой стране и не буду. И вы тоже не будете, – закончил Смит, подняв руки и указав на провод взрывного устройства.
Римо встал и положил ключи от наручников в карман рубашки.
– Ладно, Смитти, я сделаю, как вы просите, спрошу у него. Но берегитесь, если это только хитрая уловка.
– Это не уловка. Отправляйтесь и спросите.
Римо направился к двери.
– Ладно, ладно, мы идем.
В дверях он остановился и повернулся к Смиту.
– Кстати, ваша жена шлет вам привет.
– Спасибо, – сказал Смит.
Холли Брун поднялась на ноги. После своего отчаянного выстрела в Римо из маленького револьвера она долго не вставала с пола. Она была уверена, что Римо ей солгал – никаких сомнений, именно он убил ее отца и сделал это по приказу Блейка Клама.
Она чувствовала усталость и приятную истому во всем теле после занятия сексом, но приятные ощущения вскоре сменились разочарованием – она вспомнила, что промахнулась, стреляя в Римо.
Из-под комода красного дерева Холли вытащила револьвер, вошла в спальню, сняла трубку телефона, набрала номер и откинулась на кровать. Послышались гудки.
– Здравствуйте, миссис Клам. Я бы хотела поговорить с вашим мужем. Да, скажите ему, что это Холли. – Холли Брун не смогла устоять перед искушением назваться по имени, намекая тем самым, что у нее с Кламом близкие отношения. Ожидая, пока Клам подойдет к телефону, она думала о Римо. Он был редким человеком: и как боец, и как любовник. Интересное сочетание. Он может ей пригодиться. Такая большая корпорация, как Ай-Ди-Си, нашла бы применение такому человеку. Но зачем ограничивать себя рамками корпорации? Такой человек мог бы пригодиться и стране, особенно если вдруг, в один прекрасный день, она станет президентом этой страны. – Да, Блейк, как дела? Прекрасно. Блейк, почему бы нам не назначить заседание совета директоров на послезавтра? Я хотела бы поговорить с вами об этом. Сегодня вечером. Вы не могли бы заехать за мной? Я буду готова. Мы можем поехать куда-нибудь и поговорить. Да. Прекрасно,
Она вынула из стенного шкафа коричневый костюм. Он имел одно очень важное преимущество – широкие и глубокие карманы, в которых очень удобно прятать пистолет.
Клам повесил трубку и с удивлением заметил, что испытывает двойственное чувство. Ему полагалось быть вне себя от радости, но этого не было. На минуту задумавшись, он понял, в чем дело: он с таким удовольствием предвкушал момент, когда все девять членов совета директоров будут скомпрометированы информацией, которую он получил из файлов КЮРЕ, что теперь, когда ему позвонила Холли, он почти и не обрадовался. Было бы очень забавно сломать их всех по отдельности, по одному, по одному секрету за раз, пока они не превратятся в груду костей у его ног.
Но Клам научился использовать случайные удачи. И теперь удача пришла к нему в лице Холли Брун. Так пусть все идет своим чередом.
– Это была Холли, не так ли? – Скрипучий голос жены вернул его к действительности. Она стояла сзади с неизменным стаканом в руках.
– Да, это была Холли, Холли Брун. Ей принадлежит Ай-Ди-Си.
– Она разговаривала так, как будто ей принадлежишь ты.
– Это действительно так. Ей принадлежит все и вся, что относится к Ай-Ди-Си. Но в скором времени ей придется поделиться со мной.
– А для меня останется что-нибудь?..
– Конечно, останется. – Его ответ прозвучал грубо. – Хватит и на джин, и на вермут. Выпей еще. Можешь выпить хоть дюжину бутылок.
Сорок пять минут спустя Клам ехал по подъездной аллее имения Брунов. Едва он припарковал машину, на парадной лестнице появилась Холли Брун в коричневом костюме, держа в руках большую дамскую сумочку. Клам был доволен, что надел спортивную куртку и свободного покроя брюки.
– Привет, Блейк, – сказала Холли, садясь в машину.
– Привет, Холли. Куда поедем?
– Давай поедем на север. У нас есть хижина на берегу пролива Лонг-Айленд. Отправимся туда.
Им понадобилось двадцать минут, чтобы доехать до загородного дома, который можно было назвать хижиной лишь с большой натяжкой. На самом деле это был большой особняк из камня, дерева и стекла, и в ярком свете автомобильных фар камни с вкраплением стекла создавали впечатление, будто основание дома усыпано бриллиантами.
«Скоро весь окружающий меня мир будет усыпан бриллиантами», – подумал Клам. Сперва он станет главой Ай-Ди-Си, а затем и всей страны. А дальше?.. Но кто может знать? Если уж рисковать, то рисковать по-крупному. Кто это сказал? Роберт Кеннеди? Теодор Рузвельт? Не важно. Когда-нибудь он сам это скажет, и люди будут его цитировать.
Холли Брун вышла из машины и обошла ее спереди в свете зажженных фар. Клам выключил мотор, погасил фары и вышел из машины, ступив на крупный гравий.
– Прежде чем зайти в дом, давай спустимся к берегу, – предложила Холли.
– Конечно.
– Пролив в это время года особенно хорош.
Клам что-то пробормотал в знак согласия. Его мало или, точнее сказать, совсем не интересовали красоты природы, и он мог бы поклясться, что в этом отношении Холли Брун была на него похожа. Так что же все это означало? Новая попытка соблазнить его? Возможно. Но он надеялся, что это не так. Его не волновали такие вещи.