Суер
Шрифт:
– Да нет, - потупилась Лиза, - кое-какие детали серебряные.
– Это какие же?
– Ну, - покраснела Лизанька, - хоть вот ноготки.
Мне показалось очень и очень симпатичным, как она покраснела. Ну совершенно золотая, и вдруг - краснеет. Приятно, красиво и как-то правильно.
– У меня, конечно, куда меньше золота, - скромно заметил князь, - но есть все-таки кое-что и золотое!
– И князь подмигнул Суеру-Выеру.
– Вы меня поняли, капитан?! А? Ха-ха-ха! Из чистого
– Ну конечно, понял, мой дорогой друг!
– воскликнул Суер.
– Конечно, понял! Это - ДУША!
И тут они с князем так стали дурачиться, что госпожа Золотарева предложила выпить шампанского. Оказывается, щичек шампанского "Новый Свет" зарыт был у них в песочке для специального охлаждения.
Выкопали ящичек, хлопнули парой пробок.
– Это - чудо!
– восклицал Суер-Выер.
– Я не раз выпивал в компании золотых людей! Но - в переносном смысле! А тут пью в прямом! Виват! Прозит! Цум воль! На здоровье!
– А надо быть золотым и в прямом, и в переносном!
– объяснял князь.
– У нас так полагается. Уж если ты золотой в прямом - будь любезен, стань золотым и в переносном. Тогда про тебя можно действительно сказать - золотой человек.
– Это - огромная редкость, - задумался сэр Суер-Выер.
– На материке почти не встречаются золотые как в прямом, так и в переносном. Золотых в переносном - полно, но все они нищие до мозга костей. Только чуть разбогатеют - сразу переносное золото теряют.
– Свинец!
– сказал князь.
– Это - свинец. У нас такие сразу превращаются в свинец или уж в ртуть. Ха-ха-ха! Мы их так и зовем - свины и рты.
– Но иметь такую вот золотую жену - это же потрясающе!
– воскликнул старпом.
– Это же невероятное богатство!
– Пожалуйста!
– захохотал князь Серебряный.
– Вот наша Лизушка - она свободна! Вперед, старпом!
– А как же вы, князь?
– смутился Пахомыч.
– Я думал, что госпожа Золотарева - ваша, так сказать, герл-френд или, как там, - невеста?!
– Я?
– удивился князь.
– Да я же известный ветреник! Легкомысленник!
– Изменщик!
– добавила Лизушка.
– И баламут!
– То есть как?
– сказал Пахомыч и впервые за всю историю нашего плаванья открыл свои прищуренные глаза.
– Я мог бы жениться на госпоже Золотаревой?
– Ну а что такого-то?
– хлопал шампанским князь Серебряный.
– Это со всяким может случиться! Житейский вопрос! Попробуйте! Сделайте предложение! Смелей!
Глава XCI. Мизинчик
Лоцман, Суер да и я, признаться, как-то слегка удивились, что старпом обскакал нас на повороте. Не знаю уж, о чем думали мои приятели, меня же в глубине души интересовало, какие
– А что вы любите на завтрак?
– спрашивает.
– Овсянку или яйцо?
– Молоко с пирожным!
– Ах! Ах! Парное или снятое?
– Перламутровое!
Короче, через пару минут всем стало ясно, что Лизушка Золотарева готова вступить в брак с нашим старпомом, и Пахомыч смело мог готовить брачные чертоги, о которых давно уже мечтал.
Князь отвел нас немного в сторону, чтоб не мешать их церемониям, но я отошел не совсем, а так, наполовину.
– А это не опасно?
– осторожно спрашивал князя Суер-Выер.
– Не задавит ли в объятьях в прямом смысле слова?
– Да нет, что вы!
– успокаивал князь.
– Она же золотая и в постели, все понимает. Ну, для обычного человека, может, чуть прохладна поначалу, но если этот металл разогреешь - о-го-го!
– Давайте прямо сейчас устроим помолвку!
– воскликнул старпом. Он так растерялся, так заторопился, что прямо засуетился. И его, в сущности, можно было понять: и баба хорошая, видно, что добродушная, и груда золота! Черт подери! И детали серебряные потом поглядеть! И-эх! Я не то что позавидовал, но к бабам неравнодушен, особенно к золотым. Эх!
Объявили помолвку. Шампанское! Спичи! Соусы! Анахореты в сметане! Я не удержался да и ляпнул:
– Не пойму, что это: любовь к женщине или к золоту?
– Конечно, к женщине, - твердо отрубил Пахомыч.
– А то, что она золотая, моя судьбина.
– Ну тогда другое дело, - сказал я.
– А то я думаю, на кой старпому столько золота, если он не может им воспользоваться?
– Как то есть?
– спросил старпом.
– Но ведь вы не сможете перевести это золото в деньги, ничего не сможете на это золото купить, даже бутылку водки.
– Как то есть?
– туго проворотил Пахомыч.
– Ну а так. Вы можете это золото только иметь и на него глядеть. Правильно я думаю, Лизушка?
– И ласкать, - смутилось симпатичное и доверчивое дитя.
– Как же так?
– сказал старпом.
– Неужели для своего любимого мужа ты не отломишь пальчик?
– Как то есть?
– спросила теперь Лиза.
– Пальчик?! Отломить?! Какой пальчик?
– Да вот хоть мизинчик.
– Мой мизинчик? Зачем?
– Ну, чтоб жить по-человечески: молоко перламутровое, ананасы, костюм, брюки!