Сумеречный пет
Шрифт:
— Еще слово о моей семье, и я сверну тебе голову, — грозно насупился Крушиголов.
— Какие мы нежные. Просто я говорю правду, женщины абсолютное зло!
— Глостер, — я решил вмешаться, пока диалог не перетек в драку. — Судя по твоим годам, у тебя же были женщины.
— Ну были, — нахмурился мастер-лучник.
— И ты, скорее всего, любил…
— Ну… — речь Палец-в-рот-не-клади стала еще короче.
— Так вот сдается мне, что когда-то тебе попросту не ответили взаимностью.
— Кто впереди пойдет? — Резко сменил тему Глостер.
— Ты и пойдешь, — принял я правила игры, перестав давить
— Неплохо, но оно мне не понадобится.
С этими словами Глостер скинул рюкзак, запустил туда свою загребущую пятерню, пошарил с самым задумчивым выражением лица и извлек вытянутый металлический прямоугольный предмет, который держал за ручку. Все стенки были глухими, за исключением последней, где располагалось стеклянное окошко. Сигнальный фонарь, дошло до меня.
— А на чем он горит?
— На лимфе, — в один голос ответили Палец-в-рот-не-клади и Крушиголов.
Бедные киши, судя по всему, тут все производство на них держится.
Мастер-лучник открыл стенку с окошком, запалил фитиль и закрыл обратно. Темноту тоннеля прорезала мощная полоса света.
— Волшебный луч в кромешной тьме, — еле слышно промурлыкал я,
— Чего? — Нахмурился Глостер.
— Ничего. В общем, слушай указание: близко к личам не подходить, иначе они вас обездвижат. Надо одним выстрелом перебить руку с посохом. Самое слабое место — запястье. Это уже проверено. Сможешь?
Глостер утвердительно кивнул, поднимая фонарь перед собой. Весь его вид будто говорил — да я десять мертвяков до завтрака убиваю, еще пять после и пару, пока несут кофе.
Впрочем, мастера-лучника, при всех его отрицательных качествах, хвастуном назвать было нельзя. В чем я скоро убедился. Длинный тоннель, изредка вихляющий по сторонам и соседствующий с такими же темными и мрачными ходами, должен был привести нас прямиком к омам. Если, конечно, карта разведчиков не врала. Злополучный обвал, который помешал им вернуться, мы уже обошли, не встретив ни одного мертвяка, что немного тревожило. Но выйдя на прямой оперативный простор, тут же увидели в сорока метрах впереди неподвижного лича.
— В руку с посохом, — то ли спросил, то ли подумал вслух Глостер.
— Ты только не свети так на него, вдруг заметит.
— И что? Даже дети знают, что мертвяки не чувствительны к свету. Если только он не волшебный, — он ненароком посмотрел на кольцо Светоча, но я ничего не ответил. — Дело в другом. Чем ближе живое существо, тем агрессивнее неупокоенные становятся. Вон, смотри, почуял нас, но мы еще далеко.
Лич и вправду стал неторопливо вертеть головой, точно оглядываясь. Глостер тем временем по-хозяйски поставил фонарь так, чтобы он освещал неприятеля, примерился к болту, поцокал языком и достал из рюкзака другой, с широким, как у стрелы, наконечником. Покряхтел и лег, примериваясь для выстрела, совсем как заправский снайпер, немного поводил арбалетом, замер, затаил дыхание и плавно нажал на спусковой крючок.
Звуки удара болта о стену и сочного падения культи разлетелись по тоннелю. Лич двинулся на нас, безошибочно определив в какой стороне скрываются его обидчики, а вперед, переступив через крохотное тельце мастера-лучника,
Вы убили гнома-лича.
Мы с Боргом по отработанной схеме разделили добычу: мне пошла большая часть монет — 21 золотом, сердце и зачарованный камень от посоха, гно забрал сапоги и долю денег. И тут подал голос Глостер.
— Я не совсем понял, где мои деньги?
— Какие деньги? — с лицом мальчика из «Ералаша», который не купил кефир, ответил я.
— Я полноправный член отряда. Я требую свою долю с добычи.
— Твое слово будет в день Взятия Бастилии, — решил сразу поставить на место зарвавшегося мастера-лучника. — Ты у нас не на проценте, а на окладе, уясни это сразу. Выполняешь свою часть сделки, получаешь Жидкий огонь. И никак по-другому.
Ваши отношения с Глостером улучшились, теперь вы Никто друг для друга.
Этот коротышка меня с ума сведет. Где нормальный человек, ну или гно, обиделся бы, он воспринимает как должное, и там, где репутация должна упасть, с ним она повышается. Что ж, логика понятна — чем хуже, тем лучше.
Палец-в-рот-не-клади воспринял отпор довольно спокойно, мне даже показалось, что в его хитром взгляде стало проскакивать нечто вроде уважения. Мы прошли еще около четырехсот метров, набив по отработанной методе семерых личей, когда кольцо Светоча неожиданно нагрелось, ярко подсветившись, и из соседнего тоннеля вывалилась новая партия неприятностей.
Видеть подобный цирк уродцев раньше не приходилось, хотя насмотрелся я всякого. Мертвые гномы выглядели несуразно: скрюченные, кособокие, горбатые. Почти все наклонялись так низко, что волочили руки по земле, повернув к нам свои обезображенные жестокой вечной жизнью лица.
Все произошло мгновенно. Появившиеся точно из воздуха сети вдруг опутали сначала Глостера, а секунду спустя уже и Борга. Крушиголов яростно сопротивлялся, пытаясь разорвать крепкие путы, но к нему летели все новые и новые спутанные между собой веревки, пресекая даже попытки поднять руки с секирой.
Мои конечности начали действовать намного быстрее, чем голова. Еще до того, как надо мной появилась первая сеть, пальцы нащупали кольцо Светоча, и вокруг полыхнуло. Ох, сколько же вас тут? Считать я не стал, лишь прикинул на взгляд, что набежало около двух десятков мелких уродцев. Волшебный свет подпаливал их шкуру, заполняя воздух смрадом и запахом гниения, но мне было не до этой чудесной картины.
Быстро насколько мог, я достал ножи и начал срезать веревки с Крушиголова, попутно объясняя, что от него требуется. Справился секунд за пятнадцать, отскочив назад и доставая лук. Все уже было на автоматизме, поэтому после Ошеломления и Прицельного выстрела одновременно применил Ярость стрелка и Беглый огонь, отправляя в уродцев по несколько стрел за раз.