Танец духов
Шрифт:
— Твоей досадной ошибкой, — поправил старик Ахерн.
— Ну да, моей. А ваши адвокатские крючки сумеют разыграть мое письмо по полной программе и вытрясти из кого надо… достойную компенсацию.
— Ладно, — сказал старик Ахерн, — садись и пиши письмо.
— Я вам лучше по почте…
— Неужели я похож на старого козла, которого только ленивый не обманет?
Коваленко вздохнул и пошел к столу.
Под диктовку ирландца он настрочил покаянный документ. Когда тот был подписан, старик Ахерн положил его в сейф и удовлетворенно бросил фэбээровцу:
— Майкл в Штатах.
—
— В Неваде.
— Конкретней. В Неваде три Ирландии поместятся, и еще останется место для пары Шотландий!
Старик Ахерн равнодушно пожал плечами:
— Ты ищейка, тебе и карты в руки. Если он позвонит, я его тут же с тобой свяжу. Слово чести.
— Верни письмо!
— Размечтался!
Больше ничего из старика вытрясти не удалось. У Коваленко сложилось впечатление, что тот не врет и действительно не знает, где конкретно находится его зять и кто скрывался под именем «Франциско д'Анкония».
— А разве он тебе сам не рассказал все в подробностях? — с деланным простодушием спросил ирландский хитрован. — Майкл ведь специально ездил в Лондон с тобой беседовать!
Это был верх унижения. Коваленко пулей вылетел из особняка Ахерна.
Через сутки Коваленко знал, что Майкл Берк два дня назад въехал в США, перелетел из Нью-Йорка в Рино, штат Невада, где взял напрокат зеленый «ниссан» с калифорнийским номером.
Однако на этом поиски зашли в тупик.
Коваленко связался с ФБР в Лас-Вегасе и просил объявить зеленый «ниссан» в розыск. Затем позвонил в Дублин и уломал сотрудников Гарды тайно заглянуть в квартиру Берка.
— Нам стало известно, — врал он, — что готовится покушение на его жизнь. И поскольку он исчез, стоило бы проверить — вдруг уже убит в собственной квартире!.. Ну и коль скоро вы все равно там будете, пожалуйста, снимите копию с винчестера его компьютера. Содержащиеся на нем сведения помогут нам защитить вашего соотечественника от международных преступников — разумеется, если он еще жив…
Через восемнадцать часов у него было имя американца, про которого так истерично верещала Андреа Кэбот.
Уилсон. Джек Уилсон.
47
Уилсон был вне себя от волнения. Самолет приземлился полчаса назад, а Ирина все не выходила и не выходила! Неужели какие-то проблемы с чиновниками иммиграционной службы?
Уилсон сжимал в руках огромный букет алых роз и напряженно высматривал в толпе свою невесту.
Людей, которые прилетали в Лас-Вегас, ему было немножко жалко. Такие радостные лица, столько ожидания в глазах!.. Тех, кто задержится тут до двадцать второго, ожидает суровая судьба. Лас-Вегас — город такой же искусственный, как тот отель-парус в Арабских Эмиратах, в котором Уилсон однажды обедал с Беловым. Лас-Вегас, где девятнадцать из двадцати самых больших в мире отелей, тоже вырос среди пустыни. Он дитя современных технологий и потому раб электричества. Если вырубить кондиционеры, отели превратятся в сауны. В июне температура только ночами падает ниже
Ближайшим доступным источником воды станет озеро Мид. Сорок миль через пустыню. Но туда побегут не сразу, сначала будут долго уповать на то, что все «уладится». Как в Кулпепере. Однако все будет иначе. Из Кулпепера можно было бежать в соседний город, где жизнь осталась нормальной. После дня летнего солнцестояния бежать будет некуда. Вся Америка превратится в один большой Кулпепер…
Но кто из жителей Лас-Вегаса и сотен тысяч его гостей способен добраться до озера Мид? Сорок миль по жаре и песку, и при этом много воды и пищи с собой не возьмешь. Да и кто из остающихся поделится водой и пищей? К этому моменту все будут как звери, начнется война за выживание. Возникнут банды или племена — и пойдут резать друг дружку… Интересно, сколько времени понадобится людям для полного одичания в таких условиях? Неделя, месяц? Уилсон, подсчитав кое-что в голове, пришел к выводу — не больше двух месяцев.
Его глаз выхватывал из толпы прибывающих тех, кто погибнет первым: женщина в инвалидном кресле, девушка с младенцем, одышливо пыхтящий толстяк… Ну и Мэнди в Фаллоне, конечно, не выживет. Молодые затопчут. Уилсон не раз подумывал забрать приемную мать в «Ленивые пчелки», однако в конце концов отказался от этой безумной идеи. Мэнди была прошлым, в котором он не рисковал появляться по двум причинам: там его могли поджидать агенты спецслужб… и еще более страшные демоны совести.
Боже, вот она, Ирина! С немножко потерянным видом катит за собой черный чемодан на колесиках. Синее элегантное платье. Озабоченно наморщенный высокий лоб.
Уилсон замахал поднятой рукой.
— Ирина!
Она посмотрела в его сторону — дивный, полный застенчивого восторга взгляд! Уилсон, не чуя под собой ног от радостного возбуждения, устремился к ней.
Они обнялись. Он ощутил ее тело, ее аромат… Она была здесь, она была из плоти и крови, его осуществленная мечта.
Показывать Ирине Лас-Вегас было все равно что водить ребенка по «Диснейленду». Сам Уилсон презирал этот город-выскочку — показная роскошь и дебильная архитектурная эклектика. Но восторг Ирины заражал и его; со стороны он казался счастливым отцом, который наконец нашел чем порадовать дочку-капризулю. С его лица не сходила глуповатая довольная улыбка.
Ирине нравилось все: и причудливые небоскребы отелей-казино, и фантастические фонтаны, и пестрые толпы людей, и Эйфелева башня-недомерок в квартале от сусально-пряничной Венеции. В холле отеля «Мираж» она ахала и охала, а в многокомнатном номере совсем потеряла голову.
— Ты имеешь шутку надо мной! — приговаривала она. — Это музей, это Эрмитаж! Здесь нельзя жить!
На самом деле ее глаза светились непосредственной детской радостью: так жить можно, и естественно, и даже обязательно! А все, что было с ней раньше, — просто досадное недоразумение!