Тараканьи бега
Шрифт:
– Хорошо иметь таких знакомых девушек, которые потом угощают вареньем!
– скаламбурил Стрекозов и, окунув большую ложку в варенье, начал его есть.
– Хватит жрать!
– Дамкин отобрал банку с ложкой и тоже приступил к уничтожению вкусного содержимого двухлитровой банки.
– Парни, подождите, сейчас чай заварим! У нас даже сахар есть! молвил Шлезинский.
– Буржуи!
– по-пролетарски чавкая, заклеймил Дамкин.
– Так почему тебя Арнольд выгнал?
– спросил Стрекозов.
– Да ему моя шутка не понравилась.
–
– Особенно, если он их не понимал. А что за шутка?
– Да так, - замялся Шлезинский.
– Совершенно безобидная...
Надо сказать, над Карамелькиным все часто подшучивали. Во-первых, потому что он был сильно хорошего мнения о себе, что практически ничем не было обосновано; во-вторых, часто обещал всем сделать что-либо, но, естественно, ничего не делал, так как либо ленился, либо забывал; в-третьих, Карамелькин считал, что все должны делать для него приятное, а если этого не делали, страшно обижался, в то время, как сам он ничего ни для кого хорошего не делал, мог легко обидеть человека и даже этого не заметить.
Шлезинский, к его великому сожалению, не имел московской прописки и жил у Карамелькина. За предоставление жилищной площади ему приходилось покупать продукты, готовить и убираться в квартире. В его же обязанность входила побудка по утрам Карамелькина.
Карамелькина было очень трудно разбудить. Карамелькин спать любил, мог проспать до вечера, а один раз проспал даже целые сутки, встал утром и, придя на работу, весьма удивился, когда у него спросили, почему он пропустил целый день. Часто Карамелькин требовал у друзей, чтобы его разбудили утром, но это было так трудно, что появился даже своеобразный вид спорта - будить Карамелькина. Иной раз друзья специально приезжали, чтобы в этом поучаствовать.
Со временем были изобретены разные методы побудки. Например, Шлезинский записал на магнитофон отвратительный, неприличный звук и по утрам включал его на полную громкость. Соседи программиста сильно ругались и стучали по батарее, но сам Арнольд просыпаться не желал. Сократов поливал Карамелькина из чайника водой, программист просыпался, но после этого очень обижался на Сократова и долго с ним не разговаривал. Верхом совершенства был метод Дамкина и Стрекозова - не будить Карамелькина вообще, а потом, когда он проснется и будет возмущаться, соврать, что его разбудили, и он даже якобы встал с дивана. Успокоенные этим Дамкин и Стрекозов занялись своими делами, а Карамелькин опять заснул.
Когда Карамелькина будили, он отбрыкивался и выдавал очень любопытные фразы, причем, просыпаясь уже ничего не помнил.
– Я тебя как солдат солдата прошу! Дай поспать спокойно!
– Ну дайте поспать еще минут пять! Ну, не надо! Я же человек, я же звучу гордо!
Однажды Карамелькина будил его знакомый по работе Мастюлькин, который не подозревал, что Карамелькин может разговаривать во сне.
– Слушай, - сказал спящий Карамелькин, - вымой пол, я тебе потом все объясню... Это
Ничего не понимающий Мастюлькин вымыл пол и снова стал будить Карамелькина.
– Эй! Я уже вымыл пол! Что дальше?
– Спасибо, - отозвался программист.
– А теперь дай мне еще пять минут здорового сна...
Да, как выразился однажды Дамкин, Карамелькина и на Страшный Суд не добудишься.
Шлезинский был веселым человеком, любил устраивать разные розыгрыши и больше всего - весело тратить деньги на красивых женщин.
Карамелькин, напротив, стремился быть серьезным и невозмутимым. Он хотел стать очень хорошим программистом, которого признавали бы даже на Западе.
Мир не знал более разных натур. Поэтому Карамелькин и Шлезинский часто ссорились.
По словам Шлезинского, Карамелькин совершенно не понимал юмора, а по словам Карамелькина, Шлезинский постоянно доставал его так, что хотелось "дать этому гаду в нос". Наверно, именно для этого Карамелькин начал заниматься каратэ. Уже около двух месяцев Арнольд ходил на занятия к своему сэнсею, какому-то толстому китайцу. Дамкин как-то раз видел этого китайца, и ему показалось, что уж больно этот китаец на казаха похож... Впрочем, казахи, китайцы - они все на одно лицо.
Не удивительно, что Карамелькин всюду опаздывал. На свадьбу одного из своих лучших друзей он опоздал на четыре часа. Договариваясь с Карамелькиным о встрече, предусмотрительный Стрекозов обычно назначал время на час раньше и никогда не ошибался!
Вот такой был у литераторов друг. Впрочем, как говорил Александр Дюма-старший, друзей не выбирают.
– Так что за шутка-то?
– не успокаивался Дамкин, дергая Шлезинского за рукав.
– Ну, давай, рассказывай!
И Шлезинский все рассказал.
Глава следующая
О том, как Шлезинский поссорился с Карамелькиным
Я буду бомбой, ты - запалом,
Я буду страх, ты будешь вздох.
Я слышал, как ты закричала,
Ты закричала, я оглох.
Дамкин, Стрекозов "Толстая книга"
Сидел как-то Карамелькин дома, пил чай и смотрел телевизор. Было уже три часа дня, но программист только-только проснулся и не успел еще даже умыться. Вдруг кто-то позвонил в дверь. Карамелькин поставил стакан на журнальный столик, лениво потянулся и пошел открывать. За дверью во всей своей красе стояла шикарная блондинка, абсолютно Карамелькину незнакомая.
– Привет!
– бросила блондинка и, резво пройдя в кухню, начала вынимать из сумки продукты.
Когда остолбенение Карамелькина прошло, он сразу же заметил, что на нем надеты только семейные трусы и тапочки. Программист застеснялся незнакомой девушки и, схватив брюки, бросился в ванную. За десять минут Арнольд успел одеться, умыться, побриться и вышел к даме, благоухая одеколоном "Шипр", который у него когда-то забыл Сократов.
Блондинка суетилась на кухне. Весело скворчала яичница на сковородке, на неизвестно откуда взявшемся блюде лежали аппетитные бутерброды с маслом и сыром.