Тараканьи бега
Шрифт:
– Страшно!
– поежился Дамкин.
– Сейчас нас умочит, как его китаец учил...
– Уходите!
– Карамелькин распахнул дверь и театральным жестом указал на выход.
– Вон!!!
Дамкин и Стрекозов встали.
– Последнее время слово "Вон!" у Карамелькина стало одним из любимых, - заметил Дамкин.
– Светочка, пошли вон!
Дверь за литераторами захлопнулась.
– Ну, вы даете, мужики!
– сказала Света.
– Обидели Карамелькина!
Читатель уже, наверное, заметил, что когда Света была
– Ладно, что понаписали ему писем, но зачем было об этом ему сообщать? Повеселились бы, и все!
– Зато теперь выходка Шлезинского покажется ему детской забавой, усмехнулся Дамкин.
– И меня втравили в эту историю, теперь он и на меня обиделся, продолжала переживать Света.
– Не волнуйся, Светочка, мы тебе опровержение напишем.
– Как это?
– Сейчас придем домой, поставим на плиту чайник, усадим тебя за машинку и напишем!
– сказал Дамкин
– Не домой, - поправил Стрекозов, - а к Бронштейну. Или ты забыл, что мы у него хотели пожить?
Около лавочки, на которой Шлезинский во всю наяривал рок-н-роллы, собралась толпа пятнадцатилетних подростков. Девочки и мальчики пританцовывали.
– Шлезинский!
– позвал Дамкин.
– Кончай тут фигней заниматься! Пора завершить начатое дело!
– Все!
– объявил Шлезинский подросткам.
– А еще когда-нибудь поиграете?
– смазливые молоденькие девочки строили глазки довольному Шлезинскому.
– Вы так хорошо поете! Лучше Макаревича!
– И лучше Кобзона!
– сообщил Стрекозов.
– И даже лучше Леонтьева! Он вам вечерком еще поиграет!
– Правда?
– Правда, правда, - кивнул Шлезинский.
Подростки разошлись.
– Он что, на меня больше не обижается?
– спросил музыкант.
– Ну как тебе сказать, - протянул Дамкин.
– Пока, может быть, еще немного дуется. Но гораздо сильнее теперь он обижается на нас.
– Когда это вы успели его обидеть?
– Помнишь письма, которые ему писала школьница?
– Которые она мне писала, - поправил Шлезинский, - а он их получал и читал.
– Ну вот, тут выяснилось, что это мы со Стрекозовым их писали, вот он на нас и обиделся.
– Вы со Стрекозовым?
– Шлезинский засмеялся, распугав двух кошек. Во, здорово! "Неприятный тип"... Га!!! Этого он вам никогда не простит!
– Да ерунда это все!
– ухмыльнулся Стрекозов.
– Все равно он через неделю об этом забудет! Это же Карамелькин!
– А что, если он в записную книжку все записал?
– спросил Шлезинский.
– Ну, ну, надеюсь до завтрашнего дня он ее не потеряет. Да и забыл записать, наверное, - поиздевался Дамкин.
– Ясное дело, забыл, - усмехнулся Стрекозов.
– Ты минут через пять к нему зайди якобы за какой-нибудь забытой вещью,
– Спасибо, ребята, - ответил Шлезинский.
– А я придумал новый розыгрыш. Ночью, когда Карамелькин будет спать, я надену на себя бюстгалтер, засуну в него два надувных шарика и лягу к Карамелькину. Он спросонья подумает, что это женщина вот с такой грудью, - Шлезинский показал размеры, - а когда наткнется на мою бороду, как заорет! Представляете!
– Представляю!
– хохотнул Дамкин.
– Только тогда он на нас перестанет обижаться, а опять обидится на тебя.
– Да нет, - сказал музыкант.
– Я этого делать не буду, раз он шуток не понимает.
– Иди, не упускай свой шанс, а то ты уже Бронштейна, наверное, достал, - Дамкин зевнул.
– А мы, пожалуй, пойдем какой-нибудь новый рассказ напишем. Светка, пошли с нами!
– Нет, - любимая девушка отрицательно покачала головой.
– У вас дома такие полчища тараканов!
– Да не к нам! Мы сейчас временно у Бронштейна на кладбище живем!
– Тем более! Только кладбища мне еще не хватало!
– Елки-мочалки зеленые!
– неожиданно вскричал Стрекозов.
– Ты что?
– обеспокоились его друзья.
– Тебя укусил кто?
– Дамкин, мы с тобой идиоты!
– Мы?
– с сомнением спросил Дамкин.
– Мы же должны были встретиться с Торчковым! Встреча на двести рублей!
Дамкин звонко хлопнул себя по лбу.
– Да, мы - идиоты! Прошло уже несколько дней! Торчков может передумать!
– Кто такой Торчков?
– спросила Света.
– Да так, знакомый один, - уклончиво сказал Дамкин.
– Слушай, ты рассказы из книжки уже перепечатала?
– А как же! Там работы было всего на пару часов.
– Может быть, мы в таком случае сходим к тебе? Заодно и кофе попьем...
– Почему бы и нет?
– улыбнулась секретарша и взяла соавторов под руки.
– Пошли.
Литераторы посидели некоторое время у любимой девушки. Кофе, сваренный Светой по старинному рецепту, был восхитителен. Дамкин зачитал наизусть новую поэму про свои похождения в деревне. Света смеялась.
Затем Стрекозов позвонил Торчкову и договорился о встрече в кофейне через полчаса.
– Светочка, где рассказы?
– спросил он, положив трубку.
– Вот, - Света протянула литератору папку с рассказами Чехова.
– А зачем они вам?
– Есть одно маленькое дельце. Мы тебе потом расскажем... А пока большое спасибо!
Дамкин и Стрекозов подошли к девушке с двух сторон и звонко поцеловали ее в пухлые розовые щечки, очень уж они это любили делать.
Глава маленькая
О том, как Карамелькин проспал все на свете
– А ну, негодяй, брось пистолет, а не то я брошу гранату!
– строго приказал Билл Штофф и закурил свою любимую кубинскую сигару.