Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая
Шрифт:
Почувствовал себя свободным, Левицкий поехал домой, где его ждали дочка и внучка. Как они его встречали и радовались подаркам Владимир Иванович рассказывать не стал.
Как и говорил Ахмеров, с заказом на оборудование для института тоже не было проблем. Всё, что заблаговременно было заказано онлайн, было привезено в посёлок Чингельды, на аэродром, аккуратно упаковано и подготовлено к отправке самолётом в Москву. Отдельно был упакован цемент и базальтовое волокно, в количестве достаточном для проведения экспериментов по получению сверхпрочного бетона. Рядом с тюками с ними была запакованная паллета с чем то, похожим на маленькую бетономешалку. Левицкий спросил на всякий случай, у экспедитора в аэропорту про сварочный аппарат. Экспедитор посмотрел на свои документы и утвердительно кивнул.
Передав Левицкому
В институте, с начала, всерьёз к обращению полковника не отнеслись, но удостоверение работника аппарата президента Республики Узбекистан, полученное Левицким сразу по прибытию в Ташкент, сделало своё дело и Аксель Берг почти мгновенно получил в своё распоряжение лучшую лабораторию института, возможность набрать в неё любого сотрудника любого предприятия Ташкента и республики. В результате небольшой помощи со стороны Левицкого, которая заключалась в разъяснении сотрудникам вновь организуемой лаборатории целей и задачи создания предприятия, работа стала потихоньку налаживаться. Тем более, в среде института нашлись энтузиасты, сразу понявшие важность создания рабочих образцов радиолокационных станций на технологиях 1939 года в СССР с включением доступных материалов, оборудования и приборов Ташкента 2016 года. Была организована система сбора и проверки электротехнического и радиотехнического вторсырья с целью получения из этого «радиохлама» пригодных радиодеталей. После того, как Левицкий доложил о состоянии дел в комиссию по подготовке к войне, там решили организовать централизованный сбор «радио и электро утиля» на платной основе, разборку выкупаемых у населения и предприятий остатков неиспользуемой аппаратуры и проверку с целью отделения годных для использования радио и электродеталей. Негодные радиодетали тоже пойдут на утилизацию, так как содержат ценные компоненты. Так в трудах и заботах пролетели два оставшихся дня. В последний день пребывания в Ташкенте, за Левицким заехал автомобиль и отвёз его на аэродром Чингельды. Самолёт, на котором Владимир Иванович летел в Москву, шёл по маршруту через Нукус. То есть прибывал в Москву только на следующий день. Вместе с ним летела только небольшая группка специалистов, как понял из их разговоров Левицкий – биохимиков и фармацевтов. «Будет у СССР свой пенициллин» - подумал Владимир Иванович.
А ещё Левицкий доложил, что вместе с ним летел интересный «субъект», гражданской наружности. Практически, ни с кем не общаясь, весь полёт просидел на своём кресле, а в аэропорту «Чингельды» его провожали важные люди, которых Владимир Иванович видел в штабе по подготовке к войне, когда получал удостоверение работника аппарата президента. И привезли его прямо до пункта посадки в «членовозе». Напрягши память и представив себе этого субъекта в форме начсостава РККА, Левицкий понял. Ба! Да, это же Мехлис. После поездки с Хрущёвым в Ашхабад, он вернулся в Ташкент и прошёл курс обследования и лечения своей застарелой болезни желудка. И теперь, помолодевший, посвежевший, пятидесятилетний, неузнаваемый в цивильной одежде ближайший соратник вождя народов, возвращался в Москву. Время от времени на лице Льва Захаровича пробегала тень улыбки. Видно, было что вспомнить о времени пребывания в Узбекистане.
Заканчивая свой доклад, Владимир Иванович предложил направить его, как назвал товарищ Сталин, на «свечной заводик». Ему хочется участвовать в установке оборудования и, он считает, что максимальную пользу он принесёт, помогая станкостроительным предприятиям наладить выпуск современных (по меркам конца 20-го века) станков. Ибо, производство средств производства всегда было в приоритете народного хозяйства СССР. Ахмеров, поблагодарив Левицкого и попросил его проследить организацию участка для проведения работ по сверхпрочному
– Ладно, скоро посещу. Чуть разгребусь по рекомендациям с двигателями и танками. Хорошо ещё по реактивным системам залпового огня с нас сняли тему. Сталину и Ворошилову, после просмотра материалов по «катюшам», стало очевидно, что надо срочно внедрять эти системы. В чём они, не без труда, смогли убедить и военных, то есть начальника Главного артиллерийского управления Красной Армии. А то бы совсем запарились, - ответил Ахмеров, продолжая вести совещание. Подполковник хотел обратиться к Карапетяну, с вопросами по его темам, но в комнату вошёл Чкалов, и срочно пришлось прерваться для доклада начальству. Чкалов попросил продолжить совещание, что опять не удалось сделать. Раздался лёгкий стук в дверь, она открылась и «на сцене» появилось новое действующее лицо:
– Здравия желаю, разрешите присутствовать, комбриг Громов. Представляюсь по случаю прибытия в командировку в Научно-технологический институт перспективных разработок.
Действительно, во всей красе, в ладной командирской форме, с ромбами в голубых петлицах, при орденах на широкой груди, в дверях стоял красивый мужчина, сорока лет от роду. Вечный конкурент Чкалова по рекордным перелётам. Громов Михаил Михайлович.
– Добро пожаловать, Михаил Михайлович, - раскатистым басом приветствовал вошедшего Валерий Павлович Чкалов. Несмотря на жесточайшую конкуренцию, на людях, Чкалов и Громов всегда общались, как старые друзья. – Знакомьтесь, товарищ Громов – это почти весь состав нашего института: подполковник Ахмеров, Фарид Алимжанович, мой заместитель;
– полковник Левицкий, Владимир Иванович, кандидат технических наук;
– майор Карапетян, Гарник Камоевич;
– капитан Джамилов, Богдан Алексеевич;
– лейтенант Новиков, Евгений Александрович;
– конструктор Мясищев, Владимир Михайлович;
– лейтенант госбезопасности Иванов, Иван Иванович.
Это наш основной состав. И пять человек выпускников академий наших вооруженных сил, все майоры. С ними вы познакомитесь позже. А пока, товарищ Ахмеров, пожалуйста, введите товарища Громова в курс дела: кто вы, откуда вы, в общем – обзорная лекция, как мне когда-то. А совещание продолжим позже, возможно завтра. Товарищ Левицкий, вы хотели ехать на заводы. Пожалуйста, товарищ лейтенант госбезопасности, обеспечьте полковнику эту возможность.
По сложившейся традиции Фарид Алимжанович рассказал комбригу о переносе, по традиции Громов не поверил, по традиции пришлось показывать видеоматериалы, картинки, сканы книг и документов. Опытным взглядом Ахмеров понял, что футур-шок у Михаила Михайловича начал проходить.
Все остальные работники института, кроме уехавшего Левицкого, занимались на своих рабочих местах. Хотя был ещё один человек, который не занял своего места, а подошёл к комбригу Чкалову.
– Товарищ комбриг, разрешите обратиться, майор Сергеев. – Показав, что обращение будет официальным, Николай Иванович дальше продолжил, - Валерий Павлович, откомандируйте меня в «штрафную эскадрилью». Работу здесь по подготовке методичек я закончил, с распространением опыта вы и сами справляетесь, а я ведь истребитель, теорию уже изучил, хочу на практике освоить. И, соответственно, бить самураев на Халхин-Голе.
– Фарид Алимжанович, отпустим Николая Ивановича? Ты, ведь всё слышал.
– Можно отпустить, товарищ комбриг. Я думаю, сейчас во всём мире нет человека лучше Николая Ивановича изучившего опыт войны теоретически. Пусть теперь внедряет это в практику.
– Спасибо, товарищ комбриг, спасибо, товарищ подполковник. Тем более у вас теперь есть комбриг Громов, есть, кого поставить на эти темы.
Глава 13. В это время в кабинете Сталина.