Тайна моего двойника
Шрифт:
— Я знаю, что я говорю. Разве это не так? Ну, посмотри мне в глаза и скажи: это ложь, Джонатан.
Он взял меня за подбородок и развернул мое лицо к себе. Его светлые глаза вонзились в мои и теперь я в них увидела неприкрытое желание. Оно, казалось, исходило лучами из глубины его глаз и вонзалось в мои. И это вхождение было почти физическим… Не отрывая от меня глаз, он медленно приблизил ко мне свое лицо. Мои губы поглотил его обжигающий рот, свежее, пряное дыхание начало сводить меня с ума…
Я оттолкнула его.
— Убирайся отсюда!
— Нет.
Не поняла. Это почему это? Это что означает? Это с какой стати?
Поймав мой взгляд, он объяснил серьезно:
— С сегодняшнего дня ты по-настоящему свободна. До сих пор ты принадлежала Игорю. А я не имею привычки брать то, что принадлежит другому.
«Брать»! Вы видели! «Брать»! Я что, вещь? У меня что, своего права голоса нет? И он собирается меня «брать» тогда, когда он счел, что у него есть это право?
— Ты забыл спросить меня! Ты забыл спросить, хочу ли я!
— Зачем? Я и так знаю. Хочешь. Только никак не можешь отважиться признать это открыто.
— Нет!
— Хочешь, — припечатал он и встал.
Он протянул ко мне руки и взял меня за талию.
— Иди сюда…
— Нет!
— Оля…
— Убирайся!
— Оля, ну зачем ты это… Не надо портить эту ночь… Это глупо! Ты же мечтала об этом, ну признай же, наконец, эту очевидность! Зачем ты меня пытаешься обмануть? Или — себя?…
А я и сама не знала, зачем. Да, меньше всего я сейчас думала о сексе. Да, я действительно начала всерьез думать, что мы с Джонатаном — не пара. Но я знала, что дотронься он до меня — и я забуду все, о чем я думала или не думала. Я знала, что его ласки сводят меня с ума. Что он имеет надо мной власть, которую никто и никогда не имел. Что умираю только при одной мысли о близости с ним. Что я действительно мечтала об этом…
Но этот момент пришел слишком неожиданно. Я не была к нему готова. И его самоуверенное поведение меня бесило. Оно меня просто возмущало до глубины души! Так у него ничего не выйдет! Со мной такие штучки не проходят!
Я уперла руки в бока. Полотенце-тюрбан свалилось с моей головы и растрепанные мокрые волосы рассыпались. Джонатан поймал полотенце, соскользнувшее вниз, и прижал его к лицу, вдыхая.
— Ты знаешь, что твой запах сводит меня с ума? Ты знаешь, чего мне стоило спать рядом с тобой, как бесполое существо?
— Это твои проблемы. Чего бы тебе это не стоило, тебе придется продолжать в том же духе! Убирайся из моей комнаты!
И я подумала, что я, похоже, неосознанно мщу ему за все эти «бесполые» отношения…
Джонатан ответил мне долгим, потемневшим взглядом.
— Ты хорошо подумала? — спросил он меня очень серьезно.
— Да!
— Очень хорошо?
— Отлично просто!
— Ладно.
Он сделал несколько шагов к двери, но, дойдя до нее, развернулся, прошел обратно и снова сел, нога на ногу.
— Я тебе не верю. Впрочем, я ожидал чего-то в этом роде… Ни одна женщина не простит такого обращения с ней,
— Почему это мы должны?
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, и…
Ох! Это я — знаю? Я ничего не знаю! Этих слов я не слышала с тех самых пор, как он произнес их в больнице… И с тех самых пор я не перестаю гадать, что они означали, эти слова!
…До сих пор удивляюсь, как я, неимоверно им обрадовавшись, все же продолжала качать свои демократические права:
— Это твои проблемы! Я тебе ничего не должна!
— Послушай же! Дело не только в этом. Это… Как тебе объяснить… это примерно по тем же причинам, по которым Светлана просила тебя сразу перейти на «ты». Потому что если не сразу, то уже никогда. А эта ночь должна многое определить в нашей жизни…
— Кажется, мы завтра еще не умираем! — ответила я ехидно.
— Нет, конечно нет. Но ты уже закончила свои дела здесь. И я тоже закончил твои дела. И мне надо уезжать…
Как уезжать?! Почему уезжать?! Куда, зачем?
Я не думала, что это так скоро… Я вообще не думала, что мы будем расставаться… Мне не до того было, я не совершенно не представляла себе, что наступит день, когда Джонатана не будет рядом! Но у него ведь, действительно, есть своя жизнь, свои дела, о которых я, кстати, не знаю толком ничего, тогда как он о моих — все… И которые, должно быть, ждут его…
А тогда, вообще, зачем все это? Переспать с ним и попрощаться назавтра?
Приняв мое молчание за согласие, он потянул поясок моего халата.
— Уходи, — тихо сказала я. — Уходи.
— Нет.
— Я не буду с тобой спать.
— Будешь.
— Я сказала — нет! — повысила я голос.
— Послушай, я бы никогда не стал настаивать, если бы не был уверен, что ты этого хочешь! Признайся, ты просто ломаешься, ты ведешь себя, как кокетка…
— А ты ведешь себя — как наглец! Убирайся вон!
— Ни за что. Я хочу тебя.
— Тогда тебе придется меня изнасиловать.
— Тогда придется.
Он поднялся со стула, обхватил меня и через мгновение мои руки были в наручниках. В тех самых, из секс-магазина…
Я не успела изумиться, как оказалась на кровати. Мои сведенные руки Джонатан завел под подушку, и моя голова, лежавшая на ней, придавливала их своим весом, блокируя. Развернув полы моего халата, Джонатан склонился ко мне…
Я не находила слов. Я хотела возмутиться, но тоже не успела. Его поцелуи горели на мне, как ожоги. Везде, где прикасались его губы, расцветали на мне диковинными цветами источия страсти. Он знал, мерзавец, что я замолчу, как только он сумеет до меня дотронуться…