Тайна профессора Макшеева
Шрифт:
Большой четырехмоторный самолет приземлился на полевом аэродроме в ста километрах от границы.
Из кабины вылез пожилой человек в военной форме с петлицами военинженера 1-го ранга. За ним сошел на землю другой, также в форме. Это были профессор Другов и его племянник Черкасов.
Они прибыли, чтобы принять личное участие при первом боевом применении М-снарядов. На борту самолета находились также два больших продолговатых ящика, в которых лежали унитарные патроны новых снарядов, похожие на огромные сигары. На каждом снаряде красовалась
Проследив за разгрузкой самолета, Другов и Черкасов в сопровождении встретившего их адъютанта штаба дивизии отправились в помещение.
– Ну, как идут наши дела, капитан?
– спросил Другов у адъютанта.
– Бьем, профессор. В долгу не остаемся. Правда, «сосед» не унимается. Лезет с остервенением. Сведения нашей разведки показывают, что враг снова концентрирует большие силы и готовится к боям крупного масштаба.
– Выходит, что затеянный ими пограничный конфликт явился только предлогом - сказал Другов.
– Да, это бесспорно. Но они сами же пожалеют об этом. Наше командование вчера получило приказ проучить их как следует. Вот увидите…
– Прекрасно, капитан. Мы и сами кое в чем поможем.
– И Другов весело взглянул на племянника.
Было около одиннадцати часов утра, когда прилетевшие из Москвы, после легкого завтрака, заняли места в автомобиле.
Машина быстро покатила по прекрасному асфальтированному шоссе. День был ясный, прохладный.
Машина скоро нагнала колонну пехоты, двигающуюся в походном порядке. Шофер замедлил ход. Бойцы шли неторопливым, ровным шагом. Сапоги четко стучали по асфальту, и в такт им над головами бойцов колыхался лес штыков.
Прибавили ходу и скоро нагнали ехавший шагом дивизион тяжелой артиллерии. Шестидюймовые гаубицы и дальнобойные пушки чередовались с зарядными ящиками и двуколками. Потом перегнали танковую часть.
Машина поднялась на возвышенность, и тут Другов впервые обратил внимание на непрерывные глухие удары, приносимые ветром откуда-то издалека… Точно где-то вдали выбивали ковры. Звуки эти то усиливались, то замирали.
– Пушечная канонада?
– спросил Другов.
Адъютант кивнул головой.
Проехали еще несколько минут и поднялись на горку.
Слева виднелся большой железнодорожный мост, и поблескивала широкая гладь реки.
Адъютант распорядился замедлить ход. Нужно побывать у зенитчиков. Они здесь рядом.
Автомобиль свернул с дороги и направился к копнам сена, которые при ближайшем рассмотрении оказались великолепно замаскированными палатками.
В одной из них жили командир и комиссар батареи. Они встретили гостей чрезвычайно радушно.
В разгар неприхотливого угощения в палатку вбежал связист и что-то сказал командиру. Тот поспешно вышел вместе с адъютантом. Вскоре оба вернулись. Адъютант обратился к Другову:
– Профессор, через четыре минуты здесь будут вражеские бомбардировщики. Хотите испробовать свои снаряды?
Другов и Черкасов оживились.
– Конечно, конечно, тащите скорей
Черкасов и два артиллериста побежали к автомобилю.
Завыла сирена, подающая сигнал воздушной тревоги.
Черкасов уже хлопотал возле большого ящика. Из него вынули четыре унитарных артиллерийских патрона, напоминающие патроны гигантской винтовки. Такими мирными, ручными выглядели снаряды, помеченные голубой буквой «М». Черкасов быстро установил дистанционную трубку на одном из снарядов.
Двадцать семь вражеских двухмоторных бомбардировщиков летели правильным строем. На земле все притихло и замерло, точно под хищным взглядом ястреба. Воздух наполнился рокотом моторов. Враг, по-видимому, поставил себе целью разрушить важный в стратегическом отношении железнодорожный мост.
Профессор искал глазами батарею, но ничего, кроме кустарника, вокруг себя не видел. Он хотел следить в бинокль за эскадрильей, но от волнения никак не мог поймать ее в поле зрения.
Вдруг грянул резкий удар залпа зенитных орудий. У Другова зазвенело в ушах, он выронил бинокль и едва удержался на ногах. Батарея была буквально в десяти шагах от него.
Другов знал, что до момента вспышки лучей должно пройти несколько секунд. Эти секунды казались ему вечностью…
«Пора!… Нет, еще рано!… Теперь пора!… Неужели не действуют снаряды?!. Нет, опыты были удачны… рано еще…» - проносилось у него в голове. Самолеты приближались к мосту… Вот-вот начнут метать, бомбы.
«Неудача!!. Нет, не может быть», - думал в отчаянии Другов.
Внезапно словно гигантская молния мелькнула среди самолетов. Бомбардировщики вдруг превратились в огненно-черные клубки, из которых градом посыпались на землю обломки. Другов, Черкасов, артиллеристы застыли, пораженные этим зрелищем.
Прошло несколько секунд, и по небу прокатился глухой раскат грома. Это нарушило оцепенение. Земля сразу ожила: все вскочили на ноги, из кустов, канав, оврагов - отовсюду появились люди. Громкое радостное «ура» пронеслось над полем, никто не мог оторвать взоров от неба, где вместо вражеских бомбардировщиков осталось теперь только тающее облако дыма.
Ликованию не было конца. Артиллеристы все еще не могли придти в себя от изумления.
– Что за чертовщина?! Как же это могло случиться?! В чем тут дело?!
– говорил командир батареи.
– Да, уж такую чудесную штучку мы придумали, - говорил Другов, крепко пожимая ему обе руки.
– Но ведь это совершенно потрясающее открытие?!
– Да, пожалуй, это и так.
Стемнело, когда Другов и его спутники тронулись в дальнейший путь к месту, где должна была находиться тяжелая артиллерия N-ского дивизиона. Ехать пришлось медленно. Фары были погашены, и только красные огоньки идущих впереди машин показывали дорогу.
Шофер свернул вдоль железнодорожной линии. Вскоре из темноты выросло большое мрачное здание вокзала. Нигде не было видно света, только над входом тускло мерцала синяя лампочка.