Тайны Парижа
Шрифт:
Графиня д'Асти глухо вскрикнула и упала почти без чувств на руки Фульмен…
Вечером того же дня, часов около одиннадцати, Фульмен стояла у окна своей комнаты, пылающим взглядом всматриваясь в сад графа Арлева.
– Мне необходимо встретить тебя одну, демон, – шептала она. – Пусть борьба произойдет между нами двоими… О, я тебя хорошо узнала в прошлую ночь при луне по твоему черному платью, несмотря на густой вуаль, закрывавший твое лицо… но сегодня тебе от меня уж не ускользнуть.
Ночь была темная, полный мрак окутывал сад, и глаза Фульмен невольно
Наконец последний огонек потух, и сад погрузился в непроглядную тьму.
«Все спит», – подумала Фульмен.
Она закрыла окно, но не потушила свечи, которая уже догорала; молодая женщина сообразила, что не пройдет и четверти часа, как свеча потухнет сама собой.
– Когда ты, зловещая ночная птица, скрывающаяся весь день в доме, не увидишь больше света, – прошептала она, – ты выйдешь в сад прогуляться под тенистыми деревьями и подышать чистым воздухом. Но ты встретишь там Фульмен…
Она сбросила с себя женское платье, открыла комод, где хранились ее театральные костюмы, и достала оттуда одежду пажа; одев ее, она свернула волосы и спрятала их под небольшой шапочкой. Затем она опустила в карман прекрасный маленький кинжал с острым стальным лезвием. Можно было подумать, что Фульмен наряжается для маскарада, с целью искать приключений. Но серьезное выражение ее лица и печальный взгляд шли вразрез с элегантностью ее костюма.
«Отправимся, – сказала она себе. – Драма покинула сцену и перешла в действительную жизнь, начнем же свою роль…»
Она осторожно отворила дверь и на цыпочках вышла в сад. Высокая стена разделяла оба сада. В двух метрах от этой стены росло дерево, одна из ветвей которого, точно висячий мост, спускалась со стены.
Фульмен подошла прямо к этому дереву и благодаря своему мужскому костюму взобралась на него с ловкостью мальчишки, привыкшего разорять птичьи гнезда.
– Иной раз полезно быть танцовщицей, – сказала она. Она перелезла на ветку и, добравшись по ней до самого ствола, ступила на стену, а оттуда легко соскочила в сад. Потом она остановилась около главной аллеи, усыпанной песком, под развесистыми гранатами и с кинжалом в руке замерла в ожидании…
X
Вечер был тихий и теплый. Ночной ветер не колыхал деревьев. С улицы не доносилось ни малейшего шума. С четверть часа Фульмен стояла неподвижно, устремив глаза на свое окно, блестевшее сквозь листву. Читатель, вероятно, уже догадался, почему Фульмен не потушила свечи: она хотела пробраться в сад графа Арлева раньше Дамы в черной перчатке, которая выходила по ночам из своей комнаты после того, как погасал последний огонек в доме графа д'Асти.
Свеча прогорела еще несколько минут, затем пламя ее начало колебаться, вспыхнуло раза три, наконец потухло. Фульмен, все время стоявшая неподвижно, скорее угадала, чем увидала – так ночь была темна – голову, высунувшуюся из окна и прислушивавшуюся… Прошло две минуты… Фульмен снова услыхала шум. Это был шум петлей отворившейся
Шаги были медленны, ритмичны, как шаги прогуливающегося человека, которому некуда торопиться. Они приближались к Фульмен.
Фульмен не ошиблась: это была Дама в черной перчатке.
Мстительница, закутанная в шаль, покинула свое дневное убежище и с упоением вдыхала свежий ночной воздух; она шла медленно, с опущенной головой, задумчивая и мрачная.
Вдруг перед нею выросла тень, и, когда она отшатнулась и хотела уже закричать, сильная рука схватила ее за горло, а глухой голос произнес:
– Молчи!
В ту же минуту Дама в черной перчатке почувствовала, как острие кинжала коснулось ее шеи.
– Молчи! – повторил голос. – Если ты хоть пикнешь, я убью тебя…
Дама в черной перчатке попыталась было защищаться, но сильная рука не дала ей двинуться. Голос между тем продолжал:
– Я Фульмен, и хочу покончить с тобою. Не рассчитывай на помощь. Прежде, чем успеют прибежать сюда, ты будешь лежать мертвой у моих ног.
Фульмен взяла ее за руки и увлекла в конец сада, все еще держа над нею кинжал и готовая каждую минуту исполнить угрозу, если ее противница не исполнит ее приказаний.
Затем она посадила Даму в черной перчатке на дерновую скамью и встала перед нею.
– Теперь, – произнесла она, – поговорим. Дама в черной перчатке иронически рассмеялась.
– А! – проговорила она. – Так вы Фульмен?
– И я пришла спасти от тебя Армана.
– Вы с ума сошли…
– О! – продолжала Фульмен. – Теперь не время для лишних разговоров, сударыня. Мы здесь одни; у меня в руках кинжал, а у вас его нет, к тому же я сильнее вас: я – дочь народа, рука у меня твердая, и, если бы я сжала покрепче ваше горло, я бы задушила вас.
– Дальше? – проговорила Дама в черной перчатке, спокойно усмехнувшись.
– Ваша жизнь в моих руках, и вы не можете от меня избавиться.
– Как видите, я об этом и не думаю. Вы хотели поговорить, давайте. Чего вы от меня хотите?
– Армана.
– Но, моя милая мадемуазель Фульмен! – вскричала Дама в черной перчатке, которая даже под кинжалом соперницы сохранила свое высокомерие и насмешливость. – Если бы ваш Арман любил вас, я не отняла бы его у вас.
– Я хочу знать, кроме того, – продолжала Фульмен, раздражаясь ее презрительным и холодным тоном. – Я хочу знать, что вы здесь делаете, зачем вы прячетесь и какую непонятную цель вы преследуете.
– Но ведь вы требуете от меня целой исповеди? – усмехнулась Дама в черной перчатке.
– Согласна, – подтвердила Фульмен. Таинственная женщина с минуту хранила молчание, и Фульмен услыхала ее иронический смех.
– Сударыня! – воскликнула вконец рассерженная Фульмен. – Берегитесь!
– Чего, скажите, пожалуйста?
– Если вы не согласитесь…
– Что тогда?
Дама в черной перчатке выпрямилась и в свою очередь смерила Фульмен взглядом. Фульмен подняла кинжал.
– Я убью вас, – произнесла она.