Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5
Шрифт:
— Фигги? Никто не называет ребенка Фигги, — запротестовал я. — Это неприлично.
— Она — Ифигения, — объяснила леди Велли, — но имя было слишком громоздким для крошки, поэтому вместо этого ее звали Фигги. Я должна была подумать, что Чернослив подойдет ей лучше. Рот у этой девчонки как кислое яблоко. Однако я не виделa ее несколько лет. Она могла бы похорошеть. — Но лицо леди Велли выражало сомнение. Как и мистер Дарси, если она теряла доброе мнение о ком-то, она теряла его навсегда.
— Сколько лет сейчас Фигги?
Она снова пожала плечами. — Тринадцать? Пятнадцать? Это
Я посмотрела на яркие глаза-бусинки и попыталась не рассмеяться. Леди Велли могла произвести впечатление немощной, пожилой женщине, когда ей хотелось, но, по правде говоря, она была более энергичной, чем люди в пять раз моложе.
— Что вы можете сказать о теперешней леди Тивертон? — поинтересовалaсь я.
Ее тонкие брови приподнялись. — В некотором смысле это misalliance. Вызвало сплетни в определенных кругах, когда Лестер женился на ней.
— Есть что-то неугодное в леди?
— Ничего подобного, — резко сказала леди Велли. — Она респектабельная и добродетельная жена, мужчина не может желать лучшую. Она кроме того англо-египтянка.
— В самом деле?
Леди Велли кивнула. — Британский отец — шотландский торговец, если память не изменяет. Я не могу вспомнить много о семье ее матери, за исключением того, что они были родом из Египта. Такие браки всегда сложны, особенно в отношении детей. Они не рыба и не мясо, одна нога на суше, другая в море. — Ее метафоры были ужасно смешаны, но я понялa иx значение.
— Кажется, она хорошо преуспела, раз вышла замуж за баронета, — вслух подумала я.
— О, да. Она была очень хорошо воспитана и получила разностороннее образование. Шотландцы обычно надежны в таких вещах. Когда ее родители умерли, она была вынуждена найти благопристойную должность и стала своего рода секретарем-компаньонкой первой леди Тивертон. Очень преданно ухаживала за Люси на последнем этапе ее болезни. Я полагаю, было естественно, что они с Лестером нашли друг в друге утешение в горе. Она оставалась на некоторое время его личным секретарем. Не хотела принимать его предложение о браке, что, думаю, хорошо о ней говорит, но в конце концов смягчилась и оказалась ему хорошей женой. Она хорошо знает египтологию, говорит на местных языках. И мне сказали, что она никогда не переставала носить траур по женщине, место которой сейчас занимает.
Выражение ее лица стало немного расплывчатым, когда она вспоминaла, что слышала о Тивертонах, но внезапно ее глаза остро взглянули на меня. — Это больше чем мимолетное любопытство. Почему вы проявлете интерес к Лестеру Тивертону?
Я не виделa причин лгать. — Мы заинтересовались исчезновениeм его экспедиционного фотографа, человека по имени Джон де Морган.
Брови леди Велли — пучки серебряных волос — быстро поднялись. — Неужели? Ну, ну, — сказала она.
— Я знаю, о чем вы думаете, и ответ — нет, — твердо сказала я ей. — Это не окажет никакого влияния на королевскую семью и не может создать никакой неловкой ситуации для них.
Она долго и тщательно осматривала меня. — Вы будете удивлены тем, что их касается, — сказала она мягко. — Газеты подняли шум вокруг этой истории. Какая-то
— Пустая болтовня, действительно. Я не верю в это так же, как и вы. Но сегодня утром у нас была интересная беседа с сэром Хьюго, — сказала я, пристально наблюдая за ней.
Она поджала губы. — Чертов дурак. Он не должен был беспокоить вас. Прошлое Стокера — это его прошлое, и его следует похоронить. То, что он знал де Моргана, никак не связано с исчезновением этого парня.
Я не была удивлена, что леди Велли знала об этой связи, и что она приняла сторону Стокера. Она была, когда это подходило ей, стойким чемпионом. — Я не могу не согласиться, — сказала я ей. — Но в прошлом году Стокер столкнулся с де Морганом. Сэр Хьюго боится, что если об этом узнают, то представят Стокера в роли вероятного злодея. Мы хотим очистить его имя от любых подозрений, — предупредила я возможный вопрос.
— Конечно, вы хотите. Любой человек сделал бы это в сложившихся обстоятельствах, и вы будете бегать наперегонки вместе с ним, потому что вы сделаны из той же материи. Занятная вы парочка, вечно сражаетесь с ветряными мельницами. Вы безрассудные дьяволы, — кисло сказала она. Она посмотрела туда, где Стокер балансировал на тонком железном луче, примерно в сорока футах над каменным полом.
— Вряд ли, — сказала я, игнорируя подвиги Стокера. — Как только газеты узнают об этом, репутация Стокера снова будет разрушена. Я не уверена, что он сможет это выдержать. И еще остается вопрос с моим отцом, — добавила я многозначительно.
Леди Велли посмотрела на меня жестким взглядом. — Ваш отец порой совершенная задница. — Она замолчала, яростно пожевывая нижнюю губу. Ее искривленные руки сжали трость. — Я сказала Его Королевскому Высочеству, что Стокера нечего бояться, что он настоящий, честный британец, но слушал ли он? Нет, упрямый козел.
— Почему принц ополчился против Стокера сейчас? — потребовала я. — Мы работаем партнерами в течение нескольких месяцев, мы живем в необычных условиях, и мы были вовлечены в два уголовных расследования. За все это время с его стороны не было высказано никаких возражений. Почему сейчас?
Леди Велли выглядела несколько смущенной. — Когда мы впервые обсуждaли вашу дружбу со Стокером, я не была полностью откровененна с Его Королевским Высочеством о прошлом Стокера. У Берти глубокий ужас перед разводом. Он думает, что это не по-английски, говорит, что это бросает вызов всему, что англичанину дорого.
— История развода Темплтона-Вэйна была в каждой лондонской газете. Как же он не знал об этом?
Она пожала плечами. — Респектабельные газеты были больше обеспокоены извержением Кракатау, чем грязным бракоразводным процессом. Разговаривая с Берти, я подчеркивала связь Стокера с Темплтон-Вейнами и не упомянула о более ярких мoментах его истории. Мне жаль говорить, что это заставило Его Королевское Высочество рассматривать меня как менее надежный источник в том, что касается Стокера, — сказала она, скривив губы. — Он думает, что я слишком люблю мальчика, и отказывается поверить моей оценке Стокера. Естественно, теперь он смотрит на него с некоторым предубеждением.