Темный маг
Шрифт:
— Это невозможно, Артур. Простому смертному не выдержать воздействия магии переходов.
— Даже если он был рожден от союза темного мага и светлой целительницы? — вкрадчиво поинтересовался я.
И вот тогда святой отец слегка спал с лица.
— Ты хочешь сказать, ребенок, о котором я говорил, жив?!
— Мы так думаем, святой отец, — напряженно кивнул я, и вот тогда на лице жреца проступило такое же напряженное раздумье.
— Не знаю, брат, — наконец, уронил он после долгого молчания. — Если в месте перекреста оказался такой ребенок, то, пожалуй, это действительно возможно. У детей до определенного возраста очень слабые ауры. У детей, рожденных
— Вы хотели сказать, тот, который достанется ему от более сильного родителя?
— Да, Артур. Сильный вытесняет слабого. Иного не дано. Но определится такой дар гораздо позже, чем у простого мага. И до этого момента ребенок будет… я думаю, что почти обычным.
— Хорошо. А если в момент ритуала влить в него чудовищную прорву энергии? Как темной, так и светлой? Что с ним случится тогда?
Отец Гон прикусил губу.
— Боюсь, у малыша попросту выгорит аура.
— А если нет? — продолжал настаивать я. — Если сила воздействия на темный и на светлый дар окажется одинаковой, а рядом будет человек, который при необходимости подкорректирует потоки и заберет на себя излишки? Если рядом окажется тот, кто позволит ребенку взять ровно столько сил, сколько он сможет выдержать? Правда, не за один раз. За один, пожалуй, даже очень хорошему магу столько силы в себя не вобрать. Но, скажем, если таких эпизодов будет двенадцать…
— Скорее, тринадцать. Для обряда нужно нечетное число жертв, — вздрогнул всем телом жрец и вдруг уставился на меня тяжелым пронизывающим взглядом. — Ну, в нашем случае — нечетное число пар. А если во время обряда у магов забрать ещё и души, принеся их по очереди в жертву каждому из тринадцати богов…
Я сжал кулаки.
— Значит, нам и впрямь надо ждать открытия новых Врат, святой отец?
— Фол… — судорожно вздохнул настоятель и нервно стер выступившую на лбу испарину. — Как бы я хотел, чтобы ты ошибался, брат!
Он вдруг отступил на шаг.
— Прости, Артур. Мне надо посоветоваться с коллегами. То, что ты рассказал, слишком важно. И мне нужен совет со стороны.
— Еще один вопрос, святой отец, — остановил его я. — Скажите, что в действительности такое магия переходов? Это именно магия или же за ней стоит нечто большее, чем простые человеческие силы?
— Это сложный вопрос, Рэйш, — пробормотал жрец, отведя взгляд. — И у меня нет на него однозначного ответа.
— Этой магией может воспользоваться темный? Такой, как я? Маг Смерти или некрос? — прямо спросил я, не сводя отца Гона глаз.
Тот быстро кивнул.
— А светлый?
— Да, конечно. У магии переходов нет знака. Она доступна всем.
— Даже вам? — тихо спросил я, и вот тогда настоятель замер. А затем медленно-медленно поднял на меня потемневший взгляд. Помолчал. После чего как-то устало сгорбился и едва слышно уронил:
— Да, Артур. Жрецам эта сила тоже доступна. Как темным, так и светлым.
— И вы знали об этом с самого начала, — прищурился я.
— Да, — снова согласился настоятель. — Но я тоже не сидел сложа руки. Поверь, из моих коллег этого никто не делал. Я проверил почти всех в главном храме. Осталось несколько человек, которые должны вернуться в Алтир со дня на день. Магия переходов оставляет следы в ауре, брат. И если в миру ещё есть возможность скрыть их от постороннего взгляда, то в храме это сделать невозможно. Тем более, здесь,
«Где расположена главное святилище темных богов, а может, и светлых тоже», — хмуро закончил за него я. А вслух спросил:
— Вы говорили о тринадцатой жертве, святой отец…
— Чтобы открыть Врата, можно использовать три пути, — едва слышно обронил настоятель. — Первый — путь силы. Самый губительный и долгий. Для этого понадобятся десятки тысяч душ и сотни лет, чтобы собрать даруемую ими силу, сконцентрировать ее на темной стороне и использовать для прорыва снизу. Это — путь темного мага. Второй вариант — воздействие на границу чистого света… это еще более долгий путь, и пройти его способен лишь истинный светлый, десятилетия проведший в молитвах. Только по-настоящему просвещенный способен открыть Врата на темную сторону, правда, очень ненадолго и исключительно для себя. Наконец, третий путь…
— Магия переходов, — мрачно заключил я. — Не темная и не светлая. Не человеческая, но и не божественная. Чистая сила, которую можно использовать даже в реальном мире. Надо только знать, кого и как убить, а также как и где именно это сделать. Перекрест сил, по сути, является молотом, который должен ударить по хрустальной наковальне.
И отец Гон невесело кивнул.
— Для третьего пути есть лишь одно ограничение — чтобы открыть Врата отсюда, нужно получить согласие богов. Для того и жертв понадобится тринадцать. Во славу, так сказать, каждого…
— Но светлые боги не должны принимать человеческих жертв!
— Желание чем-то жертвовать — это всего лишь намерение, — тихо отозвался жрец. — По сути, посыл… душевный порыв, который мы облекаем в материальную форму. Светлые боги действительно менее строги и охотно принимают все, что им готов отдать верующий. В отличие от более консервативных темных, предпочитающих конкретные жертвы и такие же конкретные желания. Закономерность всего одна: чем больше просишь, тем больше придется отдать. Чем посыл сильнее, тем больше шансов, что тебе ответят. А что может быть ценнее жизни?
— Только смерть, — поджал губы я. — Вы правы. Но не скажу, что мне нравится такая трактовка веры. Раньше мне казалось, что светлые боги несколько более… возвышенны, что ли? А получается, что по сути они ничем не отличаются от той же Малайи или ола. Только обещания дают более расплывчатые и прикрываются белыми одеждами вместо того, чтобы честно признать, что в действительности всем им нужно от нас одно и то же. Видимо, поэтому храмы в Алтории по-прежнему остаются общими?
Отец Гон тяжело вздохнул.
— Простому человеку нелегко понять и, тем более, принять такую правду, поэтому мы не смущаем людские умы ненужными деталями. Но для тех, кто принял все как есть, двери храмы открыты всегда.
— А для тех, кто не сумел, у нас есть Дома милосердия, — желчно усмехнулся я. — Не так ли, святой отец?
Отец Гон взглянул на меня с укором.
— Оказывать помощь заблудшим — наша прямая обязанность, брат мой. Никто не заставляет людей верить насильно. Никто и никогда не требует от вас приносить друг друга в жертву. Но если у человека возникают вопросы, мы стремимся помочь ему определиться и правильно направить мятущуюся душу. Для того и богов у нас целых тринадцать. Для того и выбор достаточно велик. К сожалению, истина горька, и знать ее — привилегия не для всех, Артур. Неподготовленному уму она не принесет ничего, кроме разочарования. Поэтому мы по мере возможностей бережем людей от сомнений. И поэтому же — да, ты снова прав, порой мы вынуждены умалчивать правду.