Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл)
Шрифт:
– Ничего не вижу.
– Там рано темнеет, – продолжал Шон, глядя на склон, – и звезды появляются во всей красе. Сейчас там нет ни души.
Дэни исподволь взглянула на Шона.
– Похоже, вы не раз бывали здесь, – заметила она.
– Я прожил здесь полгода.
– И пасли яков? – недоверчиво спросила она.
– Нет. Медитировал, чтобы стать монахом Лазурной секты.
Не давая Дэни опомниться, Шон вскинул на плечо рюкзак и направился вверх по склону. Он шел, не оглядываясь.
Преодолев первые
С заходом солнца поднялся ветер. Для холода не было ни единой преграды.
К тому времени как Дэни достигла убежища, Шон успел развести костер в крохотной хижине и вскипятить воду в закопченном чайнике. Дэни нырнула в низкую дверь с громким стоном облегчения, наконец-то укрывшись от ветра.
Солнце еще озаряло снежные вершины на высоте нескольких тысяч футов над хижиной, но воздух в укромной долине стал морозным, как жидкий лед.
Глядя на пламя в маленьком, сложенном из камней очаге, Дэни всем своим существом понимала, почему первобытный человек поклонялся огню.
В течение нескольких минут она молча переводила дыхание и согревала онемевшие пальцы над огнем. Она предпочла бы костер побольше, но рядом лежала лишь жалкая кучка дров.
– Вряд ли этого нам хватит на вею ночь, – заявила Дэни.
– Будь вы моим послушником, я отправил бы вас за сухим навозом яков.
– Никуда я не пойду, не надейтесь, – отозвалась Дэни. – Вы не монах, а я не ваш слуга.
Шон слегка улыбнулся.
– Такие, как вы, не становятся монахами, – добавила Дэни.
– Почему вы так решили?
– Похоже, первая моя догадка насчет вашей профессии была самой правильной.
– Вы говорите о ЦРУ?
Дэни кивнула.
– Когда-то я и вправду работал у них, – признался Шон, – еще в те времена, когда шла грязная война в Афганистане. Но потом, как говорится, наши пути разошлись.
Судя по тону Шона, расставание было не из приятных.
– Итак, – подытожила Дэни, – вы были шпионом и отшельником. Кем же еще?
Он пожал плечами.
– А еще – сотрудником частной благотворительной организации, заботящейся о развитии и процветании общества.
Дэни не выдержала и расхохоталась.
– О развитии общества? – язвительно переспросила она. – Вы? Это с вашим-то прошлым агента ЦРУ? И чем же вы занимались? Тренировали партизан?
Шон вытащил из рюкзака металлический футляр и принялся открывать его.
– Я копался в земле, – сообщил он.
– Минировали что-нибудь?
– Напротив – разминировал. Русские расставляли противопехотные мины по всему Афганистану. Моджахеды делали то же самое.
– Ну и что?
– А то, что, когда война кончилась, кому-то надо было взяться за дело и обезвредить мины, пока на них не наткнулись соседские дети.
Дэни застыла
– Вы зарабатывали себе на хлеб, разыскивая и обезвреживая противопехотные мины? – наконец переспросила она.
– А еще учил гражданское население обращаться с ними.
– О Господи!
– Господи тут ни при чем, – известил ее Шон. – По оценкам ООН, по всему миру сейчас расставлено около пяти миллионов заряженных противопехотных мин. Платят они не слишком щедро, зато работы всегда хватает.
– Почему же вы бросили ее?
Шон на миг оторвался от странной металлической конструкции, которую собирал. Его глаза бесстрастно блестели из-под опущенных век.
– Вы задаете слишком много вопросов.
– Если вспомнить, что мне пришлось пережить с вами за прошедший день, – возразила Дэни, – можно сказать, что я на редкость нелюбопытна.
Выражение лица Шона смягчилось. Он вновь принялся собирать свою конструкцию.
– Я бросил эту работу, потому что струсил, – признался он.
– Вы? Не может быть!
– Может. За восемь месяцев у меня погибли трое помощников, сообразительных молодых афганцев. Я решил, что из меня получился плохой учитель.
– А может, виноват не учитель, а ученики? – предположила Дэни. – Сообразительные юноши иногда бывают неисправимыми упрямцами. Я узнала это на собственном опыте – мне приходилось учить таких.
Шон не ответил. Он сосредоточенно выравнивал металлические прутья на небольшой стойке. Наконец, оставшись довольным своим созданием, он выставил антенну за дверь хижины. Затем, выудив из рюкзака маленький радиопередатчик, он проверил батарейки и подключил его к антенне. Пощелкав кнопками, он проверил передатчик и отставил его в сторону.
– И что же дальше? – полюбопытствовала Дэни.
– А дальше мы будем ждать транспорт.
– Летающих яков? Ковер-самолет?
– Нет, нечто не столь экзотическое. Мы находимся на расстоянии нескольких сотен миль от границы Непала. Нашего сигнала ждет вертолет, способный набирать большую высоту. Он прилетит сегодня, если будет достаточно светло, или самое позднее – завтра.
– В вашем распоряжении спутниковые маяки и высотные вертолеты, а вы хотите, чтобы я поверила, что вы не агент ЦРУ? – изумилась Дэни.
– У ЦРУ есть отличная аппаратура, но «Риск лимитед» – частная организация. Мы экипированы гораздо лучше. – Шон взглянул на Дэни в упор – впервые с начала разговора о минах. – А теперь вернемся к навозу, – сообщил он.
– То есть?
Шон вгляделся в золотистый отблеск над горными вершинами.
– Сегодня у нас почти не осталось времени. Если вертолет не прилетит через полчаса, придется ждать до утра. Так что вам останется либо спать со мной в обнимку, либо позаботиться о навозе яков.