Тень Люциферова крыла (Посланник)
Шрифт:
Затем Никита, переодетый, как и Толя, в такой же белый халат галабию, принялся расспрашивать девушку о местных обычаях, разговор перескочил на развлечения молодежи в обоих мирах, и Селкит, пораженная рассказом танцора, слушала его, забыв обо всем, в том числе и о своей роли хозяйки и дочери главы государства. Оживилась она лишь тогда, когда Сухов проговорился, что он профессиональный танцор. Оказалось, что Селкит победительница кемтессий - ежегодного праздника-состязания танцоров, собирающихся со всех концов страны в бывшей ее столице Соут-Хорре.
–
Не возражай! Превращу в аазы или в бииняо!
– А что это такое?– Никита с удовольствием смотрел на лицо Селкит, воодушевленное идеей, свежее и прекрасное.
– Аазы - наш посыльный.– Палец девушки показал на пересекающий пустыную, приближающийся к селению хвостик пыли.
– Такой маленький бегун с глазами на макушке? Мы его встречали. А бииняо?
– Утка с одним крылом. Чтобы летать, ей надо соединиться с другой уткой - мужского пола.
– Ну, если второй половиной будешь ты...
К дальнейшему разговору юной пары Такэда не прислушивался, ему стало скучно, и выручило его лишь появление у дома посыльного Зу-л-Кифла.
Бегун и в самом деле оказался человечком, вернее, пародией на него, с тонкими ручками и длинными, кузнечикообразными ногами, а также с головой огурцом, с которой смотрели во все стороны не два, а целых пять глаз: три по бокам и два на макушке!
Он принес сообщение от номарха, в котором тот извинялся за задержку, обещал быть завтра к обеду и просил Селкит показать им утром город.
Пожелав всем спокойной ночи, Такэда ушел спать, а утром они направились в Соут Хорр, в бывшую столицу Риангомбе...
– Уснул, что ли?– донесся голос Никиты.
Такэда встряхнулся, подхватил транскоф ("Вы всегда с этим ходите? поинтересовалась Селкит утром.– У вас там спрятаны сокровища?" "Жизнь", серьезно ответил Толя), и с готовностью затрусил вслед за Суховым и Селкит, уже вступившими на мост.
Идти на ту сторону все также не хотелось, но Толя никогда не спорил с тем, кого сам же определил в лидеры. Догнав молодежь, он спросил:
– А почему все-таки город стоит так долго, не разрушаясь?
– Он законсервирован, - ответил Никита, понимающе подмигивая инженеру.
– Кем и для чего?
– Хорошо, что ты не спрашиваешь - как, - засмеялся Сухов, повернув голову к Селкит.– Что скажете, принцесса?
– На город наложено страшное заклятие, - понизила голос девушка.– Он будет стоять таким до конца вселенной, как напоминание о Предательстве, и даже Хаос не сможет разрушить его.
– Что за предательство?
– Номарх Маунглай позволил воинству Сахаб-Бассо-Нарока, правой руке Люцифера, спрятаться в городе и ударить силам Закона в спину. Из-за этого Предательства погиб
Если вы шли через. Черные Земли, вы должны были его видеть.
– Великан в латах с мечом, разрубившим... м-м, чудовище?
– Это чудовище - искусственное существо, Конь Великих игв.
Справиться с ним может только один из Семерых.
– Что же тогда говорить о всаднике?– пробормотал Такэда.– Если его конь-робот способен уничтожить полпланеты.
Никита вдруг насторожился: ему снова показалось, что сверху на них упала холодная мрачная тень. Но это был лишь отзвук его экстрасенсорного восприятия. Кто-то следил за ними, угрюмый, сосредоточенный в себе, тяжелый, как горы, и смертельно опасный.
Он следил и решал, что ему делать с пришельцами. Ме, вспомнил Сухов слова Селкит, таинственная и могущественная сила. Что за сила? Добрая или злая? И почему она дремлет здесь, в городе, красота которого принадлежит вечности? Или это и есть - Заклятие Семерых?
Селкит, ушедшая вперед, нетерпеливо оглянулась.
– Поторопитесь, Посланник, нас уже ждет отец. Я покажу вам только мбори, и мы вернемся.
– Мбори?– переспросил заинтересованный Такэда, потому что лингвер не дал перевода слова.
– Увидите.
Девушка вывела их на площадь, мощенную булыжником, поуглам которой стояли четыре пирамиды, сложенные из какого-то слоистого камня. Каждая пирамида достигала стометровой высоты, имела лестницу для подъема на вершину и входной портал со множеством колонн. И у каждой стоял свой "сфинкс" - динозавровидное чудовище с человеческим лицом. Лица были разные, видимо, строились пирамиды разными властителями, но одинаковые в выражении презрительного высокомерия.
– Династия Птахоттепа, - сказала Селкит.– Это усыпальницы кемтархов Шешонка, Снофру, Хасехема и Птахоттепа.
Где-то вдруг послышался шум и высокие пронзительные крики.
Стихли. Селкит поморщилась, сказала с отвращением:
– Сонгайхай... хемуу развлекаются. Идемте, нам осталось немного.
– Я бы хотел посмотреть, как развлекаются хемуу.– сказал Никита.
Селкит удивленно вскинула брови, но перечить не стала, дернула плечиком.
– Это не очень интересное зрелище.
– А если они нападут?– корректно вмешался Толя.
– Во время сонгайхай хемуу беспечны. Но ведь вы - риддхи, неужели не справитесь?
Возражать было нечего, и Такэда снял с пояса нервайлер. Никита только усмехнулся в ответ.
Сонгайхай оказался "театром страуса", аналогичным тому, что существовал у африканских племен на Земле: страусам, а то и двум и трем сразу, отрубали головы и смотрели, как они мечутся по арене. Только вместо страусов здешние "театралы" кентавры-наоборот использовали странных животных, совмещавших в себе несколько земных. У них были по две длинных и сухих ноги лошади, торс медведя, длинные шеи жирафа и узкие змеиные головы с огромными, зонтикообразными, переливающимися всеми цветами радуги, ушами.