Тень, ведомая Богом

Журавская Светлана

Снова пошел снег, и теперь Мария точно не могла отказать себе в том, чтобы пройтись пешком. Она затушила сигарету об один из мусорных контейнеров, что стояли вдоль дома, и направилась в сторону Центрального парка. До начала ее рабочего дня все еще оставалось полтора часа.

Мария шла по пока еще тихим, малолюдным улицам и радовалась лишь снегу. Она оказалась в Нью-Йорке совсем недавно, хотя некоторые думали, что она живет здесь больше десяти лет, на деле же едва ли два года. Проходящие мимо нее люди, сами не зная почему, с любопытством смотрели на нее. Кто-то мог подумать, что любуется красоткой, а кто-то – что встречались с ней ранее.

Мария уже давно не обращала внимания на такие взгляды, все эти люди тут были ей безразличны, в чем-то даже противны. Правда, как психолог она старалась бороться с этой своей чертой. Пока безуспешно. Не прошло и тридцати минут, как впереди появился Центральный парк. Марии он никогда не нравился, для нее в нем не было укромных мест, где было бы приятно находиться. Всюду было ощущение, что ты на виду. Здесь можно было потеряться, но только не для тех, кто наблюдал за всем через объективы сотен камер, кто подслушивал даже любой малозначимый лепет ребенка. Места массового скопления народа давно стали паноптикумом для властителей этого города.

Офис Гэбриэла Зева располагался на углу Восточной Семьдесят пятой улицы и Пятой авеню, в старинном четырехэтажном здании-пристройке. Сам дом был из белого камня, обнесенный невысокой кованой оградой. Этот дом впитал в себя массу историй, но секретами он делиться не собирался. Большие окна гордо смотрели на прохожих. Офис был на втором этаже, его не скрывали жалюзи, а шторы всегда были задернуты. Стены дома слышали сокровенные мысли и потаенные желания разных знаменитых людей, и Зев гордился этим. Соседом по зданию был фонд общественного благополучия, но он производил впечатление сомнительной и редко работающей организации.

Без десяти девять Мария уже была у дверей офиса Гэбриэла. Она не спеша поднялась на второй этаж, отряхнула снег с пальто у входной двери и вошла внутрь. Кроме секретаря, на месте никого не было.

– Привет, Мария! – пролепетала Джулия. – Ты снова рано, плохо спалось?

– Не спалось вовсе, – ответила Лазарь, вешая пальто в шкаф. – Кто у нас сегодня в списке?

– Рэйчел Рид на десять, потом Карл Дим на двенадцать, и доктор Зев ждет какого-то особого гостя в четырнадцать.

– Понятно. – Настроение было испорчено еще первым именем. В памяти снова пробежали строки из вчерашнего письма. – А как у тебя дела? – вспомнив о вежливости, спросила Лазарь без интереса, для галочки.

– Я выхожу замуж, если тебе интересно, – просияла в ответ секретарша. – Через полгода.

– Полгода – это большой срок, уверена, что он вытерпит?

– Вот еще! Я подарок, меня не нужно терпеть.

– Да-да, – улыбнулась Лазарь, – тебя только распаковывать. Я подожду Гэбриэла в кабинете. – Мария скрылась за дверью. – Дай мне сил не убить ее, о бог психоанализа…

Лазарь села в кресло и, взяв со стола файл мисс Рэйчел Рид, погрузилась в чтение заметок Гэбриэла, надеясь найти что-то интересное.

– О! Мария! Ты уже тут! – Зев вошел в свой кабинет.

– Здравствуйте, Гэбриэл! – поднялась Мария с места.

– Сиди-сиди, не прыгай, – махнул он рукой.

Зеву было семьдесят три года, а выглядел он лет на шестьдесят с хвостиком. Невысокий, худощавый, с кудрявыми седыми волосами. В годы юности считал себя неотразимым, как Аль Пачино, и веселым, как Вуди Аллен. Бойкий, с ясным умом и острым взглядом. Он обожал бегать по утрам и не пропускал ни одной тренировки. После смерти жены он сам придумал себе режим дня и строго его соблюдал. Работа была

второй любовью его жизни, если не первой. На ней он мог проводить время часами, а больше всего ему нравилось то, что к нему на прием записывались видные политические деятели и разного рода бизнесмены. Так он чувствовал себя причастным к «вершению судеб».

– Мари, сегодня отличный день, познакомлю тебя с моим очень хорошим другом. К сожалению, он придет к нам за помощью, а не просто так. Полагаю, нам пригодится твой талант гипнотизера.

– Как скажете, доктор, – натянуто улыбнулась Лазарь.

– Очень большой человек, очень, – бормотал Гэбриэл, вешая пальто в шкаф и одновременно переобувая туфли. – Так, скажи мне, какой пиджак подойдет? Деловой вид нужен.

– Вон тот серый вполне себе. – Мария встала с кресла и подошла к книжной полке.

– Тоже так думаю, – пробормотал Зев. – Кто у нас первый?

– Рид.

– Милая девушка эта Рэйчел. – Гэбриэл прошел к своему столу и сел в высокое кожаное кресло. – Думаю, сегодня назначим ей последний сеанс на этот месяц.

– Полагаете, она уже сама справится со своей проблемой?

– Нет, что ты, – махнул он рукой, надевая очки, – просто ее отец не оплатил сеансы, а в долг я не работаю.

– Зависит от того, кто попросит, – прошептала Мария, но доктор ее не услышал.

Большие напольные часы, подаренные Гэбриэлу кем-то из благодарных клиентов, пробили десять часов утра, когда на пороге появилась мисс Рид.

Глава II

Шла пятьдесят третья минута сеанса психоанализа с мисс Рид, а девушка все ворочалась на красной кожаной кушетке и рассказывала о своих снах, не имевших абсолютно никакого значения для терапии. Мария то и дело теряла нить разговора, погружаясь в свои размышления. Вчерашнее письмо все не шло у нее из головы. Незаметно для пациентки и доктора Лазарь вышла в коридор и, пройдя по нему до конца, оказалась на лестничной площадке. Девушка подошла к открытому окну и выглянула наружу – на другой стороне улицы она заметила группу детей, играющих с собакой.

– Какой смысл во всем этом был?.. Я ничего не могу отсюда сделать, ни помочь, ни посодействовать… Толку от тех обещаний?.. – спрашивала она саму себя. – Я сдохну раньше, чем Бог соизволит направить меня… – Мария чувствовала, что злится на все окружающее, а ведь было только начало рабочего дня. – Держись, дорогуша Лазарь, другого выхода у тебя все равно нет.

– О! Мария! – Джулия появилась на лестничной площадке неожиданно, тоже подошла к окну. – Все-таки ты странная, такая нелюдимая… – Секретарша осмотрела ее с ног до головы. – Почему ты такая? – Она достала из кармана леденец, быстро развернув фантик, закинула конфету в рот.

– Какая? – Лазарь передернула плечами. – Больше конкретики не повредит.

Джулия приходилась доктору Гэбриэлу племянницей. Ей было 24, и она только-только окончила университет по специальности «искусствовед». Работы в области антиквариата, так увлекавшего девушку, не нашлось. Верней сказать, не нашлось родственников и друзей родственников, там работающих. На помощь пришел дядя Гэб, который предположил, что среди его пациентов могут найтись те, кого Джулия как специалист заинтересует. На том и условились. Рыжеволосая, темноглазая, приятной наружности пышечка Джулия поступила на работу к дяде. Конечно, работать по специальности ей хотелось, но посмотрев на списки богатых пациентов, она задалась другой целью – хорошо устроиться.