Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Глупости! — Паркинсон вскочила из-за стола и бросилась к дверям. Шестикурсники проводили её взглядами — в дверях она чуть не налетела на заходивших Гойла и Дэвис, что держались за руки. Теодор почувствовал чей-то взгляд и интуитивно нашёл глазами Джинни. Она внимательно смотрела на него — без осуждения, но с вниманием.
— Чего это с ней, — сыто рыгнув (к неудовольствию Гринграсс и Буллстроуд) спросил Крэбб. — Она такая приветливая раньше была… наверное, болеет.
Теодор допил кофе, доел в два присеста яичницу и поднялся из-за стола, помахав рукой
С Панси они были в этом году практически постоянными напарниками. В отличие от предыдущего старшего префекта школы, гриффиндорцы Симонс и Уимберли не пытались как-то особо творчески подойти к составлению пар старост, а потому в основном все двенадцать пар префектов, включая их самих, дежурили вместе. Джинни говорила, что это оттого, что эти двое — полукровка и магглорождённая — встречались с двенадцати лет и мечтали стать аврорами «как Грозный Глаз Муди». Эта мысль пробудила в Теодоре тёплые воспоминания, как Джинни, обворожительно прекрасная, фыркает и приподнимается в воде, позволяя пене прикрыть её восхитительную кожу.
Ему понадобилась не одна дюжина секунд, чтобы сосредоточиться на том, кого он искал. Панси. Панси, с которой они волей-неволей проводили много времени, из скуки рассказывала ему всякое. Она была ещё той болтушкой, а потому он знал о ней достаточно много; пожалуй, даже больше, чем хотел. Среди прочего она рассказывала, что с самого первого курса всегда ходила плакать к портрету кота Салема, что висел на четвёртом этаже башни Райвенкло.
Девочка считала, что этот античный валлийский колдун, превращённый римлянами в кота и запечатлённый на рисунке работы Аркейда Геннона, художника Нового времени и известного культиста «Последователей бездны», своим саркастичным нигилизмом помогал и продолжал помогать справиться с любой бедой.
Туда Теодор и отправился, не слишком торопясь — всё же, это не он её обидел, а она на него обиделась (если он правильно понимал это). Обида в их отношениях была бы лишней — в конце концов, они давно уже не были детьми, когда Панси липла к Драко, и оттого корчилась при виде Тео.
— Мисс Паркинсон, — окликнул он девушку, сидящую в оконном проёме рядом с пустым холстом, — я не помешаю?
— Теодор? — она изумилась, забыв, что только что пыталась стать иконой вселенской грусти. — Как ты меня нашёл? Ты что… следишь за мной?!
Девушка произнесла последние слова с безумной смесью надежды и испуга, и Теодор даже отступил на полшага.
— Паркинсон, ты ведь сама мне рассказывала, что ходишь сюда с тех пор, как тебе исполнилось двенадцать, — хмыкнул он, пристально изучая лицо девушки. — И что диалог с котом всегда приносит тебе облегчение.
— Да? Я рассказывала это… я не думала, что ты меня слушаешь, — оскорблённо фыркнула она, сложив руки на
— У меня отличная память, Панси. Кстати, где твой собеседник?
— Ушёл, — вздохнула она. — Сегодня, видимо, не тот день. Я бы хотела увидеться с ним вживую, да только он не на островах.
— Пойдём, нам ещё репетировать сегодня, — он протянул ей руку, тут же подумав, что это смотрится странно, и она, просияв, ухватилась за него. — В каком плане «вживую»? Это же античный колдун.
Теодор расслабил руку, надеясь, что Панси отпустит его, но та вцепилась в его ладонь, словно в последнюю надежду. В солнечном сплетении возник какой-то неприятный комок, словно неприятное предвкушение последствий того, что будет, если их заметят.
— Он обречён на девять жизней, — начала рассказывать Паркинсон. — Пять из них он уже прожил… колдун ведь! Даже маггловские писаки видели его вживую. Этот, как его… Bull-qawk-off, — проговорила она с трудом, — вписал его в свою книгу. Мне говорил Иржи, ну, — она смутилась, — из Друмстранга.
Теодор осторожно отдёрнул руку, и Панси разочаровано вздохнула.
— Я тебе совсем не нравлюсь, да? — спросила она вдруг, остановившись. Девушка смотрела в пол и сжимала кулаки.
— Моё сердце принадлежит другой, Панси, — тихо сказал Теодор. — Этого уже не изменить.
— Всё можно изменить, пока не случилось помолвки! А колец на ваших руках я не вижу! — она смотрела на него с горечью и какой-то застарелой обидой.
— Не все обряды совершаются по-маггловски, — ответил он ей. — Я могу предложить тебе лишь дружбу.
— Дружбу… мне не нужна дружба, мне нужен крепкий… — начала было она и покраснела.
— Терри Бут — прекрасный парень, — сказал вдруг Теодор. — И он совершенно точно не помолвлен.
Панси смотрела на него уже с сомнением. Все прочие эмоции куда-то делись, и Тео понял, что она попросту хотела разжалобить его. Ведьма, что тут было сказать.
***
Позже, уже вечером Теодора перехватил Артур, и попросил зайти в библиотеку.
— Слушай, тут нам, — почесал он затылок, — эээ, Слагхорн… поставил задачу, вот.
— Задачу?
— Перед Рождеством мы должны сварить контрольные зелья, ну, чем сложнее — тем лучше. Приз — флакончик Зелья удачи его собственной варки. Не думаю, что мои рецепты хоть сколько-то конкурентны… ты не знаешь чего-нибудь эдакого, что можно сварить? — умоляюще поглядел он на друга. — Может, леди Виктория…
— Ты вообще-то больше меня с ней этим летом общался, — усмехнулся Теодор. — Но я напишу бабушке и узнаю, что может быть интересным! А зачем тебе Зелье удачи?
— Я… — он густо покраснел. — Я хочу просить руки твоей кузины у мистера Нотта. Когда придёт время. А он… Золи пишет, что он теперь её видит своей наследницей в деле родоведения, хотя ей не нравится всё это. И мне нужно сделать всё, чтобы суметь добиться своего!
Теодор покачал головой.
— Неужели оно такое сложное?