Тигр. История мести и спасения
Шрифт:
Труш опасался, что тигр Панчелазы тоже где-то их поджидает. Он сам и кое-кто из отряда уже были «лично» знакомы тигру; кроме того, определенные запахи — ружей, табачного дыма, собак — напоминали запахи Маркова и Почепни. По следам тигра Труш понял, что его раны уже начали заживать; они кровоточили гораздо меньше, чем раньше. Однако он все еще приволакивал правую переднюю лапу: кровотечение прекратилось, но кости не успели срастись. Накануне утром, 15 декабря, тигр вновь пересек Тахало возле цепалевской хижины и вскарабкался на обледенелый и припорошенный снегом крутой каменный уступ. Он мог выбрать путь и попроще, но выбрал именно этот. Человеку туда добраться было бы очень нелегко.
Прошло меньше недели после зимнего солнцестояния, так что темнело очень рано. Пройдя по следу несколько сотен метров, охотники решили, что
Глава 19
После захода солнца горы становятся еще прекраснее. Опускаются сумерки. Опасайся тигра, дитя, не броди по полям.
В тесно припаркованных «уралах», напоминающих сгрудившихся в темноте бизонов, жарко топились допотопные буржуйки. В конце дороги виднелась притихшая деревня; только дым беззвучно поднимался из печных труб, а возле домов беспокойно бродили собаки. За запертыми дверями жизнь практически замерла, людей одолевали тревожные мысли. В черной глубине реки, сопротивляясь течению, под толстым слоем льда неподвижно зависли рыбешки, уверенно балансируя в плотном и быстром потоке. Но река скрывала не только их: память о множестве событий несли ее воды по извилистому пути из Тахало в Бикин, из Уссури в Амур, через скованную льдами горловину Татарского пролива, мимо Сахалина — в открытое море. Здесь в глубине вместе с винтовкой Андрея Почепни покоился тигр, которого когда-то Саша Дворник сбил на моторной лодке. Это обычная браконьерская уловка, и с оленями она всегда срабатывает на ура. Только олени не умеют выпрыгивать из глубин, словно резвящиеся дельфины, а вот тигры, кажется, могут.
На берегу все давно замерло, когда внезапно появился тигр. Он охотился; его глаза горели. Он неумолимо приближался, мягко ступая по льду, лавируя между вздыбившимися льдинами, словно заводная игрушка. Горячее дыхание вырывалось облаками пара из ноздрей и повисало инеем на усах. Внутри грузовика Труша охотники теснились на самодельных скамьях возле чайника, закипавшего на дровяной буржуйке; ружья были начищены и стояли наготове в специальных гнездах на стене.
«Уралы» во многом напоминают бытовки, которые часто используют таежники (в том числе и Марков), с той лишь разницей, что являются самоходными. В инспекции «Тигр» на них патрулировали лес, перевозили пассажиров, использовали для ночлега, хранения оружия и припасов — все в одном. В ночь на 17 декабря грузовик Труша выполнял функцию передвижного штаба. «Щетинин собрал нас и сказал, что тигра нужно найти и уничтожить, — вспоминал Владимир Шибнев, один из местных охотинспекторов, которого позвали на помощь. — Я начал возражать. Я спросил его: „Ты понимаешь, как трудно идти по следу тигра в декабре? Это тебе не соболь, который пару-тройку километров пробежал и выдохся. Тигр мог уже уйти отсюда километров на двести, а то и больше“».
Шибнев был коллегой Евгения Смирнова по полевой группе «Тайга» — эта небольшая команда егерей состояла из опытных охотников и следопытов и базировалась прямо на берегу Бикина. Они знали окрестности как свои пять пальцев и боролись за сохранение леса и всех его богатств не только по долгу службы, но и по зову сердца. Шибнев по национальности русский, но вырос на реке бок о бок с удэгейцами и нанайцами. Его отец и дядя служили на Дальнем Востоке и были так очарованы этим краем и записками Арсеньева, что убедили всю семью переехать сюда, на дальний край Сибири, в 1939 году. Отец Шибнева занимался скупкой пушнины и прочих даров леса на Бикине, а дядя стал писателем-натуралистом, посвятив себя изучению экосистемы Бикина. Мать Шибнева работала учителем в нанайском колхозе. В общем, Шибнев — красавец-мужчина, от которого так и веет мудростью и жизненной силой, — с детства хорошо был знаком и с местностью, и с ее обитателями. Ему перевалило за пятьдесят — он был самым старшим среди собравшихся и помнил времена, когда в долине еще не начался лесоповал, а через тайгу, кишевшую дичью, практически не было дорог. «Здесь дети рождаются и растут, как волчата, — усмехнулся Шибнев. — Родители уходят на работу, а мы сразу бегом на реку. Тогда ведь все на лодках передвигались».
В те дни люди нечасто встречали тигров, но Шибнев быстро проникся нанайскими верованиями. «Тигра считали
Шибнев с детства мечтал стать егерем, но родители всячески отговаривали его. Однако в 1992 году он наконец сумел осуществить свою мечту. Уже в новом качестве он впервые повстречался с Марковым: «Конечно, он был браконьером, но мне он понравился, — вспоминал Шибнев. — Он был разумным человеком. Впоследствии, когда он начал подолгу жить в тайге, до меня дошли слухи, что он собирается охотиться на тигров».
Группа «Тайга» получила известие о расследовании гибели Маркова 6 декабря, в тот же день, когда на место прибыла инспекция «Тигр», но по причинам, которые так и не были озвучены, официального предложения присоединиться к инспекторам не последовало. «Мы были готовы, — рассказывал лидер полевой группы „Тайга“ Евгений Смирнов, — и целый день просидели на рюкзаках [в ожидании, что за нами заедут], но они взяли с собой милиционера. В итоге над этим делом работали люди, которые тигра в глаза не видели. Они рыскали по лесу с пистолетами, словно охотились за преступником. Приди они тогда сразу ко мне, даже мысли бы не возникло, что речь идет не о тигре, а о тигрице [как изначально предполагал Труш]».
Все члены группы «Тайга» относились к инспекции «Тигр» как к чужакам — браконьерам, вторгшимся в их владения. Одним из наиболее слабых моментов в организации работы Тигров был размер подотчетных каждому подразделению территорий. Бикинская группа под предводительством Труша отвечала за всю северо-западную часть Приморья, вытянувшуюся на добрые полторы сотни километров вдоль китайской границы по Уссури. Это приводило к тому, что они имели общее представление о территории, но упускали из виду специфические особенности отдельных участков. В районе центрального Бикина юрисдикции Тигров и «Тайги» пересекались, и отношения между членами обеих организаций были довольно натянутыми — как между местной полицией и федералами. Группа «Тайга» представляла собой небольшую и не очень могущественную организацию, в то время как гораздо более крупная инспекция «Тигр» имела обширные ресурсы и действовала с куда большим размахом. Неравные условия, в которых трудились оба объединения, наряду с противоречиями личного характера порождали напряженность в отношениях, но после гибели Почепни стало не до территориальных конфликтов и ревности. Владимир Щетинин нуждался в первоклассных специалистах, и группа «Тайга» располагала ими. Он обратился к Евгению Смирнову.
На него можно было положиться. Бывший москвич, Смирнов много лет назад добровольно отправился на Дальний Восток и поселился в Красном Яре. Точно неизвестно, как проходила его служба в армии, но была она нелегкой. Демобилизовавшись, он поступил на службу в московскую милицию. Работа была довольно опасной, по ночам часто происходили жестокие стычки, в которых Смирнов — мускулистый, подтянутый, с горящим взглядом — всегда шел напролом. Однако вкупе с этим его армейское прошлое начало сказываться. «Стиль моей жизни начал меня напрягать, — рассказывал он, сидя в гостиной своего уютного просторного бревенчатого дома, под окнами которого плещутся волны Бикина. — Армейские воспоминания страшно на меня давили, нервы начали сдавать: не раз случалось, что человек подходил ко мне сзади и не успевал глазом моргнуть, как я укладывал его на землю. Я понял, что чем дальше я буду от людей, тем лучше будет для всех. Поэтому я ушел в охотнадзор. Про Красный Яр я вычитал в Ленинской библиотеке в Москве».
Смирнов живет и работает на Бикине с 1979 года, женился на удэгейке. Ему не раз доводилось встречаться с тиграми, но его впечатления от этих встреч радикально отличаются от впечатлений его соседей. Когда среди местных охотников проводили анкетирование на предмет того, как человек должен вести себя при неожиданной встрече с тигром, Смирнов пропустил все пункты, а на обратной стороне листа от руки написал: «не бояться». К тиграм у него такое же отношение, какое было к хулиганам на темных московских улочках. «Зверь есть зверь, — просто сказал он. — Хищник моментально чувствует страх. Покажи ему, что боишься, и тебе конец».