Тирания Ночи
Шрифт:
Он тоже начал потихонечку улавливать, о чем говорит священник. Но услышанное его озадачило.
С чего вдруг эти пустоголовые приняли их за демонов? Потому лишь, что стурлангеры не понимают их глупую веру?
– Скажи им, что мы никакие не демоны, а как раз наоборот. Что боги послали нас вступить в их войско.
– Они не поверят. Даже если ты им покажешь верительную грамоту от самого Всеотца.
– Просто говори с ними. Упирай на то, что мы хотим к ним примкнуть.
Андорежцам позволили вступить в войско арнгендцев. Возглавляли его барон Мартекс Альгрес, двоюродный брат самого короля
За Шаготом и его спутниками неотступно следило несколько священников, среди которых обязательно был хотя бы один из так называемых охотников на ведьм. Что творится в головах у эти арнгендцев, стурлангеры так и не смогли уяснить.
Шагот проводил с ними почти все время, но так и не смог разобраться. Зачем была нужна эта война – оставалось загадкой. Сражаться друг с другом из-за различий в учениях церковников и этих самых мейсалян? Но ведь любому дураку очевидно: и те и другие несут полнейшую чушь!
Больше всего беспокоило Шагота, что все арнгендцы почему-то считали, что Эрифа Эрильсона убили два столетия назад. Сегодня, говорили они, Андорегией, Фрисландией, Вельденсом и Исландией правит один король. И исповедуют там чалдарянскую веру.
Боги, должно быть, окончательно спятили, раз отправили его в этот безумный мир.
14
Во время бойни в Антье погибло почти семь тысяч жителей – в основном женщины, дети и старики. Когда чуть прошло потрясение, оставшихся в живых обуяли гнев, ужас и нестерпимая ненависть.
Со всего Коннека и даже из других краев стекались люди, желающие помочь. Граф Реймон Гарит сжег за собой все мосты, официально поклявшись отомстить Безупречному V и Братству Войны. На такое заявление не осмеливался даже Йоханнес Черные Сапоги. Герцог Тормонд засыпал безрассудного Реймона посланиями, призывая отречься от опрометчивых слов.
И вот теперь на Антье шла еще одна армия – более сильная. Не желторотые новобранцы, а хорошо вооруженные опытные солдаты. Среди прочих – представители знатных семейств Арнгенда. Возглавлявшие ее военачальники намеревались заставить графа подавиться своей клятвой – каждым словом.
Но Реймон не отчаивался. Нет, он не повторит прошлых ошибок.
Приближалась зима. Арнгендское войско состояло из набранных по феодальным угодьям рекрутов. Срок службы у них небольшой. Не пройдет и нескольких недель, как они устремятся домой.
Епископ Серифс заплатил за свое вероломство: жители Антье выместили свой гнев на его собственности и собственности церкви.
По всему Коннеку преследовали священников, верных Безупречному. В Гэдже, где раньше искренне поддерживали Брот, разгневанная толпа выкопала останки Мерила Понта,
Короли, герцоги и сам Граальский император обменивались посланиями. Гонцы сновали туда-сюда. Безупречному V никто не слал поздравлений.
Арнгендцы и наемники Черного Адольфа окружили Антье. В прошлый раз нападающих было слишком мало, чтобы взять в осаду весь город, поэтому они и не пытались.
Но теперь все было иначе. Захватчики уже не сумеют войти в Антье по вине глупых юнцов. Глупые юнцы погибли. Все бочки, сосуды и емкости в городе загодя наполнили водой. Жители были готовы и понимали, что именно стои`т на кону. Они не паниковали.
Сам архиепископ Бере потребовал, чтобы коннектенцы открыли ворота, присягнули на верность бротскому патриарху и выдали еретиков. У святого отца был с собой целый список тех, кого церковь собиралась судить за неповиновение.
В ответ граф Реймон выгнал за ворота тех немногочисленных священников, которые отказались отречься от Безупречного V. С собой они унесли мощи святого Эруда Путника.
Гарит был умным и упорным юношей, он ничего не боялся и искренне верил, что ему больше нечего терять. Граф намеревался до конца своих дней оставаться заклятым врагом Брота.
Осада длилась тридцать один день. Становилось все холоднее. Арнгендские солдаты начали роптать. Где обещанная легкая нажива? Пока враги едят досыта и уж наверняка не мерзнут на руинах своих погоревших домов, сами они голодают и рыскают по голым полям – есть нечего, даже костер не из чего сложить. Постепенно начали доходить вести из дома: налетчики из Аргони, Трамейна и Сантерина, воспользовавшись отсутствием защитников, захватывали замки и деревни, из-за которых давно не утихали распри между Сантерином и Арнгендом.
Новости доходили и до Антье. Осаждающие не выставили постов за рекой Джоб, и коннектенцы под покровом темноты свободно выходили из города.
Граф Реймон воспользовался этим и выскользнул из-под прикрытия крепостных стен вместе с отрядом таких же юных горячих сорвиголов, рвущихся насолить обидчикам.
Барон Альгрес и архиепископ Бере наслаждались приятной светской беседой в штаб-квартире арнгендского войска в руинах поместья Серифса. Архиепископ категорически отказывался понимать, почему солдаты собираются бросить осаду, если дело господа не доведено до конца.
Барон славился своей прямотой.
– Ступайте туда сами, святой отец, – заявил он, – и разыщите мне хоть одного солдата, которому есть дело до господа нашего. Господь, по всеобщему убеждению, уже вполне взрослый мальчик и может сам о себе позаботиться. Я, честно говоря, с этим согласен.
– Но…
– Вы знали, на что мы идем, когда угрозами вынудили моего кузена помочь церкви ограбить этих людей. Два месяца – большего мы не можем требовать от наших солдат. Это закон, будь он проклят, так повелось с тех самых пор, как наши предки ютились в землянках. Если Безупречный хочет воевать с коннекскими глупцами весь год напролет, пусть посылает сюда собственную армию. А нам надо защищаться от сантеринцев. Впрочем, постойте. Как же я запамятовал: его собственную армию стерли в порошок. Какая жалость!