Тьма поглощает твердь
Шрифт:
— Тор тихо, свои. — Мужчина одернул собаку, и та села рядом, перестав рычать.
— Здравствуй Жан. Здравствуй, я Глеб. — Мужчина протянул мне руку. И крепко, явно выказывая свою силу, пожал мою.
— Я Эд, Эдуард.
«И что он так смотрит на меня», — хоть это были всего лишь мои мысли, он повернулся к французу и забасил, содрогая воздух:
— Надо с тобой в сторожку сходить, с братом переговорить. Только сейчас.
Глеб поднялся, одернув за поводок немецкую овчарку, побрел в сторону от холма.
— Слушай меня, Эд. Через четверть или половина
Я развернулся и, глядя на водохранилище, решил пройтись по тропе, где исчезла Мила. Идя к прямоугольному водоему, я то и дело ловил на себе взгляды демонов и людей. И почему-то было страшно, что со мной никто не говорит. Больше, конечно, пугали демоны. Их нечеловеческий взгляд то и дело заставлял отворачиваться.
Свернув с торговой улицы на тропу между разделом и водохранилищем, я оказался в месте, похожим на строительную свалку, где то и дело попадались небольшие провалы, ведущие в бесконечную черную бездну. Параллельно тропе шла ровная стальная стена водохранилища. Подойдя к большому провалу, стал виден и принцип его устройства: железная стена шла вниз, под землю. Из нее выходило множество швеллеров, которые впивались в грунт. Это был гигантский стальной короб, висящий над темным пространством. Встав на край стены, я заметил, как в воде резвятся вчерашние монстры — русалки и впрямь двигались с огромной скоростью. Одна заметив меня, резко выпрыгнула из воды в направлении стальной стены. Сердце зашлось в канонаде ударов, и я, пошатываясь, вернулся на тропу. Сел на корточки: передо мной расположился провал, на другой стороне которого была какая-то пещера. Обойдя провал, я заглянул в нее: пещера, похожая гигантскую нору, через метр разделялась. Из одной ее части доносились скрежеты и сопения каких-то существ.
— Все, обратно к Жану! С меня хватит, — прошептал я вглубь пещеры пугающим существам.
Пару метров от пещеры пришлось идти спиной вперед. А развернувшись, ноги сами замельтешили по тропе. На перепутье, у края водохранилища меня поджидал седоватый мужчина в тряпье. Попереминавшись на месте, он шагнул ко мне на встречу.
— Молодой человек, это Вы вчера переместились к нам? В вашей перемещенной сфере было что-нибудь полезное для этого мира?
Я вспомнил, как выглядел купол с девушкой Милой в искореженном микроавтобусе. А моей перемещающей сферы, может, и не было. И я озвучил это в ответ седому мужчине:
— Я упал сверху в водохранилище и все сумки с продуктами сожрали русалки.
— У тебя есть сигареты? Угостишь?
Я протянул незнакомцу раскрытую пачку. Он взял одну. Жадно закурив, медленно заговорил, выпуская клубящийся дым:
— Второй купол, говорят, был у подножья «Сердца мира». Два с половиной вагона угля это хорошо. Хоть здесь и тепло всегда. Готовим все же на огне.
Время, щедро выделенное мне французским знакомым, явно закончилось. Сделав пару небольших шагов в сторону холма, я быстро проговорил:
— Мне пора, Жан ждет.
—
Подойдя к кирпичным руинам, я заметил одинокого француза, который, сидя на бетонной свае, вглядывался в вершину холма. Собака тоже сидела рядом.
— Ну как поиск, юный Шерлок? — Акцент Жана становился все менее заметным — за день уже видимо привык.
— Там такое! Одно страшней другого.
— То есть не нашел.
— Нет.
Жан наклонился, взял поводок овчарки, и заговорил, не поднимая головы:
— Нас в сторожке ждут братья. Одного ты уже видел.
— Раз уж ждут, то пойдем.
Сторожка находилась в несколько сотен метров от Раздела. Вдали, через пару провалов и островков с мостками, шла стена из бетонных плит. Жилище представляло собой половину совдеповского магазина со ступенями. Который уж очень был похож на тот, с которого начались мои приключения. Задняя обрезанная часть была заложена кирпичом, за которой чернотой зияла гигантская яма.
На крыльце стояли два брата-близнеца, оба массивные и «квадратные». Отличала их только одежда и разная длина бород. Тела двух братьев были налиты мышцами, лица похожи на большие валуны с прилепленными маленькими глазками и носиком. По овалу лиц и по общей физической конституции было очевидно, что если бы не культуризм, то передо мной были бы два обрюзгших бородатых толстяка в растянутых трениках.
— Привет еще раз, Эд. Я Глеб, а это мой брат Борис.
— Борис и Глеб, — пробасил второй брат с бородой немного поменьше. Из-за чего выглядел как младший.
Борис встал на одно колено и помял ухо овчарки по имени Тор.
— Как князья. Ты давно тут? Когда переместился?
— Второй день, если этих часов семь, можно считать днем. А что на крыльце стоим. В гости же звали?
Братья как-то странно переглянулись, поочередно бросив взгляд на Жана. Жан будто бы что-то уловил и заговорил с еще большим акцентом:
— Да, но я. Нельзя долго задержаться. Вещи не все еще нашел.
Собака, как настоящий хозяин дома, первая зашла в открытые двери. Прошла вглубь комнаты и уселась у колонны. Пустой торговый павильон без прилавков, лотков и холодильников. В середине стоял стол со стульями, чуть поодаль — две кровати и странная железная конструкция вдалеке. Мы уселись за накрытый стол: чай, оладьи и варенье в пиалах. Борис сел напротив и заговорил первым:
— Эд, Жан, ешьте, ешьте. Как, кстати, попал сюда Эд? Никаких странных встреч на Земле, в смысле, до перемещения не наблюдал?
— Жан мне про вещи «шаманские» уже рассказывал. Женщина в магазине перенесла меня сюда — дала мне монету.
Мой французский приятель быстро запихал оладий в рот и отхлебнул чай. Как-то по-русски отряхнул руки и вышел из-за стола.
— Уже не успеваю. Тик-так. Надо бежать. Заказы соседей не ждут.
Бородатый мужчина в затасканном свитере строгим басом проводил отдаляющийся силуэт:
— Так и не удосужился рассказать мальцу про сосуд?
Жан остановился у выхода, подозвал к себе собаку. Та резво подбежала к нему, виляя хвостом.