«Точка бифуркации»
Шрифт:
– Не стоит преувеличивать свою вину, Вильгельм Евграфыч, со всяким могло случиться. Продолжайте, прошу вас.
Евсеин после этой реплики Корфа явно оживился.
– Короче, теперь мы имеем точно воспроизведённое взаимное расположение пластин «тентуры» и чаши. И есть уверенность, что именно таким положением воспользовался Виктор в тот несчастный день…
Дядя Юля негромко кашлянул.
– Вы что-то хотите сказать, господин Лерх? – осведомился Корф.
– Да, Евгений Петрович. По моему мнению, сами четырёхпалые отнюдь неспроста оставили всё это именно в таком положении. Это, если хотите, своего рода приглашение тому, что найдёт статую и сумеет разобраться с тем, как она
Утверждение было сильным – по рядам слушателей пронеслись удивлённые шепотки, потом во втором ряду поднялась рука.
– У вас вопрос, Александр… э-э-э, простите, не припомню отчества?..
– Ни к чему, Вильгельм Евграфыч. – отозвался Шурик. – Меня вот что интересует: как же с тем, куда нас занесло, когда мы сунулись в червоточину? Я имею у виду тот лиловый мир с тетрадигитусами, где парализовало Ром… простите, поручика Романа Смольского [22] ?
И он кивнул Ромке, сидящему на соседнем стуле.
22
Об этом подробно рассказывается в шестой книге цикла «Д.О.П. – Департамент Особых Проектов».
– Загадка. – развёл руками Евсеин. – Удовлетворительного ответа на этот вопрос пока нет. Возможно, он вообще никогда не появится.
Дядя Юля: Я полагаю, что это тоже не случайно. – перебил доцента дядя Юля.
– Вы, отклонившись от своей «червоточины» – это, по всей видимости, произошло из-за повреждения рамки-искалки –каким-то образом пересеклись с другой, ведущей в мир тетрадигитусов. Если моя теория верна – она существовала с тех пор, как четырёхпалые оставили на Земле статуи и «тентуры» - но в латентном, спящем, так сказать, виде. И, поскольку вы не воспользовались, так сказать, парадным входом», а полезли через дыру в заборе – тут дядя Юля издал короткий кудахчущий смешок -то попали на что-то вроде сторожевого поста, поставленного, отсекать незваных гостей.
– Хм… - Шурик озадаченно потёр переносицу. – Это хотя бы объясняет ту идиотскую перестрелку.
– А можно ещё вопрос, Юлий Алексеич? – спросил Роман.
Дядя Юля кивнул.
– Вы только не обижайтесь… - поручик заговорил неуверенно, словно опасаясь гневной отповеди старика-учёного.
– Я же понимаю, вы потрясены прошлой неудачей.. не выдаёте ли вы теперь желаемое за действительное? Ну, насчёт этого «заходите, мы вас ждём»! Уж очень гладко получается, не находите?
В комнате повисла тишина. Все, включая невозмутимого Корфа и самого Семёнова, затаив дыхание, ждали ответа старика.
– Гладко, говорите… - дядя Юля покачал головой. Может, мы и правы молодой человек. Но… разве у нас есть какой-то ещё вариант?
– Пожалуй, нет.
– Ну, тогда хватит рассуждать и возьмёмся, наконец, за дело. Я так понимаю, сегодня мы должны решить, кто войдёт в состав следующей исследовательской группы. Верно, Евгений Петрович.
Корф, чуть помедлив, кивнул.
– Вот этим и займёмся. Какие будут предложения? Мы с Вильгельмом Евграфычем со своей стороны рекомендовали бы следующий состав…
Олег Иванович покосился вправо, туда, где в компании Николки Овчинникова и Воленьки Игнациуса сидел его сын – и столкнулся с умоляющими, отчаянными взглядами всей троицы.
Из дневника мичмана
Ивана Семёнова.
« Слушай, только честно: ведь всё было заранее решено?
Мы сидим в отцовской квартире. Совещание у Корфа закончилось полтора часа назад, после чего мы
– Ну, как тебе сказать… отец неопределённо пошевелил пальцами в воздухе. – Дядя Юля, конечно, поставил барона в известность о своём предложении. Корф выслушал, сказал, что примет к сведению, и сразу связался со мной и назначил встречу.
– И вы с ним…
– Да. Честно говоря, я не ожидал от прагматичного обычно барона такого подхода. А он заявил, что долго думал об этом, и полагает, что отправиться на «ту сторону» должны мы с тобой и Николка Овчинников. Корф сказал: «вы были первыми, кто открыл эту дверь – значит, вам и разбираться с тем, куда она ведёт дальше.
Я недоверчиво хмыкнул.
– Что, прямо так и сказал?
– Прямо так. И добавил, что вокруг этой истории достаточно наверчено мистики, тайны и прочего, не поддающегося разуму, чтобы пренебрегать подобными знаками судьбы. Сам подумай: мы трое, так или иначе, имели отношение ко всем находкам на всех этапах истории с бусинами-брызгами и «червоточинами». И не просто имели отношение, а всякий раз обнаруживали что-то новое, переворачивавшее наш взгляд на предмет. Сами чётки с коптским крестом, найденные Николкой, потом обнаруженные вами двоими записи Евсеина в тайнике, в квартире Овчинниковых, потом второй, подземный портал… [23]
23
Об этом подробно рассказывается в первой книге цикла, «Коптский крест».
– …потом наша поездка на Ближний Восток, из которой мы привезли маалюльский свиток [24] , - подхватил я. – а ещё - знакомство с Бурхардтом и его «металлическими книгами», твоё путешествие в Конго, найденная статуя четырёхпалого… [25]
– Et cetera, еt cetera, еt cetera… [26]– закончил отец. Барон примерно в этом ключе и выразился, после чего спросил, что я думаю на этот счёт.
– И ты сказал, что мы согласны?
24
Об этом подробно рассказывается во второй книге цикла, «Египетский манускрипт».
25
Об этом подробно рассказывается в четвёртой книге цикла, «Дорога за горизонт».
26
(лат.) «И так далее, и тому подобное».
Отец покосился на меня – в глазах его плясали хитрые чёртики.
– А я что, был не прав?
– Прав, конечно… - я пожал плечами. – Только теперь дядя Юля расстроится, а пожалуй, что и обидится. Решит, что ему больше не доверяют после… сам знаешь, чего.
В мою ладонь, лежащую на подлокотнике кресла, ткнулось что-то мокрое и холодное. Я потрепал Бейли по загривку, и тот, довольно заурчав, улёгся на спину и заболтал лапами в воздухе – требовал продолжения ласки. Пришлось наклоняться и чесать розовое ещё щенячье пузико, а пёсель при этом пытался извернуться, чтобы схватить то ли лизнуть мою руку, то ли схватить её зубами. надо полагать, от полноты чувств.