Точка перехода
Шрифт:
Наверное, в этом — соль науки гиперуправления. Видимо, лучшая система управления — та, где оператор скрыт, невидим. И Западу-оператору лучше всего умело создавать очаги противоборствующих сил, каждая из которых несет ему угрозу, и так же умело их стравливать между собой, оставаясь в безопасном удалении и манипулируя ходом борьбы. Одной силе можно кинуть денег. Другой — продовольственную и техническую помощь. Не в этом ли — технология «управляемого конфликта»? Лучше всего управлять людьми, не отдавая им команды прямо и навязывая повиновение грубой силой, а делать так, чтобы им казалось: вот, мы воюем с врагом, боремся с возникшими бедами и вообще поступаем по собственной воле.
Итоги? США получили максимум выгод от столкновения России и Германии в 1941-1945 годах. Один конкурент в мировом масштабе оказался разгромлен русскими руками, другой (сами русские) понес чудовищные потери и сбился с темпов экономического роста.
Наука гиперуправления
Можно устраивать кризисы в глобальных масштабах. Гиперуправляемое общество — любопытный предмет для изучения. Главное, читатель, вы осознали: в мировом хозяйстве правят бал большие финансисты, а они — совсем особая разновидность дельцов. Их даже капиталистами назвать трудно — ибо классический капиталист управляет рационально устроенным производством. Финансисту-гиганту производство нужно постольку поскольку. Он управляет историей. Он не создает ценностей, а превращает власть в коммерцию.
Наконец, третьей группой прародителей Античеловечества стали высшие масонские эзотерические ложи, и прежде всего — так называемые политические ложи высших степеней. Особенно активно они создавались в XIX веке. О масонской традиции мы написали много, и потому здесь отметим лишь одно: именно в середине позапрошлого столетия окончательно произошёл раскол масонства на традиционное, которое продолжало традиции самосовершенствования и поиска последних истин, и на так называемое эзотерико-политическое, поставившее своей целью достижение абсолютной власти над человечеством и построения иерархического общества. Это общество должно было подчиняться эзотерико-политическим ложам. В нём вся власть, ресурсы и возможности должны принадлежать «братьям», а люди — выступать лишь в качестве материала для их «архитектурных забав».
Показания Жака Аттали
Чтобы постичь суть Античеловечества, мы обратимся к свидетельству бывшего банкира Жака Аттали. Да-да, того самого, которого наша ультраконсервативная пресса в начале 90-х объявила едва ли не центром «всемирного еврейского заговора».Один из сотрудничающих редакторов журнала «FOREIGN POLICY», писатель, экономист, философ, президент A&A — международной консультационной фирмы, основанной в Париже. В течение 10 лет он был специальным советником президента Франции Франсуа Миттерана. Успел он, кстати, побыть и советником мэрии Санкт-Петербурга С 1990 г. по 1993 г. был президентом Европейского банка реконструкции и развития. Член Бильдербергского клуба.
(ПРИМЕЧАНИЕ: Интереснейшая личность, тесно связанная с европейской политической элитой! Дружил с сыном Франсуа Миттерана, носившим клички «Мистер Африка» и «Папа сказал». В конце 1990-х сотрудничал с чеченскими сепаратистами в лице шефа дудаевской разведки Нухаева в рамках проекта «Кавказский общий рынок», помог им зарегистрировать в США «Кавказско-американскую торговую палату». В 2001 году был арестован французскими властями по делу о так называемом «Анголагейте». Как пишет русский исследователь связей алмазного незаконного бизнеса, «черного рынка» вооружений и терроризма Сергей Горяинов в книге «Алмазы Аллаха», речь шла о скандале с поставками в Анголу оружия в обмен на неучтенные алмазы, причем в деле участвовали и израильский делец советского происхождения Аркадий Гайдамак, и торговец оружием Пьер Фальконе, и шефы МИД и МВД Франции, и знаменитый хасид-диамантер советского происхождения Лев Леваев. Из-под ареста Аттали вышел под крупный денежный залог. Как полагает Горяинов, затея с «Кавказским общим рынком» с самого начала была дутой. Скорее, она обеспечивала солидное прикрытие между людьми, челноками сновавшими между алмазной Анголой и европейско-азиатскими столицами.)
Пожалуй, он ярче всех высветил феномен неокочевничества и распада человечества уже не на цивилизации, а на расы: господ и обездоленных. Аттали стал идеологом, апологетом и чуть ли не трубадуром нового кочевничества. Его знаменитая работа «Линии горизонта» стала бестселлером в начале 90-х. Ну что ж, приведем выжимку из его труда . Прочти ее внимательно, друг. Врага надо знать не только в лицо, но и разбираться в стиле его мышления и образе поведения…
«…ГРЯДУЩИЙ МИРОВОЙ ПОРЯДОК
Изменение —
Деньги, информация, товары да и сами люди будут перемещаться вокруг света с головокружительной скоростью… Покончив с любой национальной «привязкой», порвав семейные узы, заменив все это миниатюрными микропроцессорами, которые предоставят людям возможность решать многие проблемы, связанные с сохранением здоровья, образованием и личной безопасностью, такие граждане — потребители из привилегированных регионов мира превратятся в «богатых номадов». Они смогут принимать участие в освоении либеральной рыночной культуры, руководствуясь при этом своим политическим или экономическим выбором, они будут странствовать по планете в поисках путей использования свободного времени, покупать информацию, приобретать за деньги острые ощущения и такие товары, которые только они могут себе позволить, хотя и будут испытывать тягу к человеческому участию, тоску по уютной домашней обстановке и сообществу людей — тем ценностям, которые прекратили свое существование, так как их функции устарели. Подобно жителям Нью-Йорка, которым ежедневно приходится сталкиваться с бездомными бродягами, слоняющимися у банков-автоматов и выклянчивающими у прохожих мелочь, такие состоятельные странники повсюду будут сталкиваться с мириадами «бедных кочевников» — этих хватающихся за соломинки в планетарном масштабе людей, которые бегут прочь от испытывающей нужду периферии, где по-прежнему будет жить большая часть населения Земли. Эти обнищавшие пираты будут курсировать по планете в поисках пропитания и крова над головой, их желания станут еще острее и навязчивее благодаря созерцанию роскошных и соблазнительных картин безудержного потребления, которые они увидят на экранах телевизоров в спутниковых телепередачах из Парижа, Лос-Анджелеса или Токио. В тщетной попытке перейти, по выражению Элвина Тоффлера, от замедленного к ускоренному миру им придется вести жизнь живых мертвецов.
Такой новый экономический порядок отнюдь не будет «постиндустриальным» обществом, в котором промышленность заменит система услуг, как это традиционно предсказывали Дэниэл Белл и другие ученые. Скорее, это будет общество, которое можно назвать «гипериндустриальным», в котором и система услуг трансформируется в товары массового потребления.
Технологии, основанные на использовании микропроцессоров, такие как производство транзисторов и компьютеров, уже открыли путь к беспрецедентной индустриализации услуг — от связи и образования до здравоохранения и обеспечения безопасности человека. Таких примеров уже немало. Портативный компьютер, сотовая связь, телефакс — все это, хотя и находится в зачаточной, но достаточно развитой форме, является предтечей портативных предметов будущего, если угодно, номадических предметов. Все эти изделия в значительной степени ослабят эффективность институтов, профессиональных навыков, различных проявлений бюрократизма, так как предоставят индивидууму чрезвычайно высокую степень личной свободы, мобильности, автономности, всю необходимую информацию и энергию. Они смогут удовлетворить растущие требования потребителей, связанные с более надежным контролем за собственной жизнью, дадут им возможность с помощью определенных технологий оторваться от своего насиженного рабочего места. Одновременно люди получат в свое распоряжение такие технические средства, которые позволят им выполнять разнообразные задачи и делать это гораздо легче и эффективнее, чем прежде. Поражающие воображение новые технологии приведут в грядущие десятилетия к невиданному скачку производительности труда, к энергичному экономическому росту. Но, к сожалению, нынешний спад производства скрывает от нас эту подспудную реальность. Может, углубляющуюся ныне депрессию в один прекрасный день станут рассматривать как неизбежные родовые схватки, сопровождающие появление нового гипериндустриального порядка.
Такой новый порядок не ознаменует собой конец истории. Он не будет гармоничной, безмятежной утопией. Напротив, конфликт наиболее вероятен именно сейчас, когда завершилась «холодная война», а идея рынка одержала триумф. Такой конфликт как раз может возникнуть из-за того, что слишком многие страны в мире теперь стремятся создать у себя общество процветания, основанное на свободном выборе. В этом отношении XXI век может напоминать XIX, когда государства с такими же имперскими замашками вели борьбу за военную добычу, за сырье, за рынки сбыта, а также из-за соображений национального престижа. Ибо неравенство наверняка расколет новый мир, как и Берлинская стена, которая когда-то разделяла Запад и Восток.