Трагедия ленинской гвардии, или правда о вождях октября
Шрифт:
Эта немыслимая жестокость, возвращенная большевиками из древних веков, очень точно характеризует отношение ленинской гвардии к русскому народу, и остается только дивиться бесстыдству Максима Горького, говорившего, что «когда в «зверстве» обвиняют вождей революции», он рассматривает «это обвинение, как ложь и клевету, неизбежные в борьбе политических партий», ибо «жестокость форм революции» объясняется не зверством большевиков, а «исключительной жестокостью русского народа».
Видимо, эта «исключительная жестокость русского народа», не желающего добровольно
Отметим тут другое, воистину мистическое совпадение…
Накануне возвращения Феликса Эдмундовича Дзержинского в ВЧК в «Петроградской правде» было опубликовано сообщение о расстреле курсантов Михайловского артиллерийского училища в Петрограде, которое, как известно, и подтолкнуло Леонида Каннегисера к убийству Моисея Соломоновича Урицкого.
Выстрел Каннегисера прозвучал 30 августа в 11 часов дня, и Ф. Э. Дзержинский, только-только успевший разобраться, кого следует расстрелять в первую очередь, а с кем можно немного подождать, сразу же выехал в Петроград.
Пока доехал, в Москве прогремели выстрелы на заводе Михельсона.
Совпало (совпало?), что именно в этот же день был издан Приказ № 31 наркома по военным и морским делам Л. Д. Троцкого о строительстве концлагерей. Лев Давидович продолжал, подтверждая слова Максима Горького, демонстрировать дикому и исключительно жестокому русскому народувысокую культуру и истинный местечковый гуманизм.
В Петроград Ф. Э. Дзержинский приехал ночью с 30 на 31 августа.
Поскольку Я. М. Свердлов сообщение о покушении на Ленина отправил в 22 часа 45 минут, почти за час до покушения, оно уже должны было поступить в Петроград, когда туда приехал Дзержинский.
Какое-то время ушло на уточнение обстоятельств покушения и результата. В любом случае, даже если Дзержинский и знал о предстоящем событии, для него было неожиданностью, что Владимир Ильич остался жив.
Теперь, после выстрела в Ленина и после того как В. И. Ленин все-таки остался живым, Феликсу Эдмундовичу еще важнее стало понять, ктостоит за выстрелом в Урицкого?
Но, Дзержинский, как мы уже говорили, полистав изъятые при обыске Каннегисера бумаги, от обстоятельного допроса фактически уклонился.
К сожалению, точное время допроса Леонида Каннегисера неизвестно, и мы не знаем, когда, до или после допроса, Дзержинский побывал в Смольном. Известно только, что 31 августа Дзержинский связался из Смольного по телеграфу с Я. Х. Петерсом и обсудил с ним возможность ареста Локкарта.
А на Гороховой в этот день, помимо допроса Каннегисера, Дзержинский оформил бумаги на освобождение своего агента Филиппова, потом — лично проинструктировал группу чекистов, которая должна была участвовать в налете на английское посольство…
Вот тут-то и становится исключительно важной очередность событий, без этого не понять, как они связаны.
Но — увы! — с очередностью и возникают проблемы.
То, что
Действительно…
Так и не допросив толком Леонида Каннегисера, Дзержинский вернулся в Москву, чтобы… опоздать на допросы Фанни Каплан.
Аресты работников английского посольства в Москве прошли без участия Ф. Э. Дзержинского, но не участвовал Феликс Эдмундович и в налете на английское посольство. Около 17 часов, когда петроградские чекисты оцепили здание на Французской набережной, Дзержинский уже ехал в Москву…
Все это можно было бы объяснить случайными совпадениями, но поскольку речь тут идет о разведчиках и террористах, правило, согласно которому совпадения больше двух совпадениями уже не считаются, не позволяет нам свалить события 30 и 31 августа в корзину случайностей…
И приведенная нами хронология последних дней августа 1918 года свидетельствует прежде всего о том, что самые важные события пропущены в ней, и мы можем только догадываться, что они были.
В самом деле…
Если в убийство Моисея Соломоновича Урицкого, о котором мы рассказывали в предыдущей главе, кроме мотива убийства все ясно, то ведь с покушением на В. И. Ленина дело обстоит иначе.
Ленину 30 августа достались две пули, и только необыкновенная хазарская живучесть {375} спасла ему жизнь.
Одна пуля, войдя над левой лопаткой, проникла в грудную полость, и вызвав кровоизлияние в плевру, повредила верхнюю долю легкого. Эта пуля застряла в правой стороне шеи выше правой ключицы.
Другая пуля проникла в левое плечо, раздробила кость и застряла под кожей левой плечевой области.
Третья пуля угодила в кастеляншу Павловской больницы Попову и, «пройдя левую грудь, раздробила левую кость».
Ленина сразу повезли в Кремль. А Павлову перевязали и в грузовике Красного Креста отправили в тюрьму на Лубянке, туда же были посажены, как заложники, муж Поповой и ее сыновья.
Почему арестовали раненную вместе с Лениным кастеляншу — не ясно.
Вероятно, опасались, не разглядела ли она человека, который и стрелял в нее и Ленина.
И вот тут-то и начинается самое удивительное…
В толпе людей, окружавших главу государства, не нашлось больше ни одного свидетеля, который видел бы стреляющего террориста…
Стефан Казимирович Гиль, водитель машины В. И. Ленина, успел только заметить женскую руку с браунингом…
«Когда Ленин был уже на расстоянии трех шагов от автомобиля, я увидел сбоку, с левой стороны от него, на расстоянии не больше трех шагов протянувшуюся из-за нескольких человек женскую руку с браунингом, и были произведены три выстрела, после которых я бросился в ту сторону, откуда стреляли, стрелявшая женщина бросила мне под ноги револьвер и скрылась в толпе» {376} .