Трактат об удаче (воспоминания и размышления)
Шрифт:
Подобные решения иногда приходится принимать для себя, а если выбился в «большие люди», то и за других. Наступить на горло собственной песне очень непросто. Недаром у историков имеется профессиональная поговорка: главное – вовремя уйти из архива. Еще сложнее сделать это по отношению к подчиненным.
Не знаю, как сейчас, а в советские времена у одесситов в адрес, мягко говоря, малосимпатичных им людей можно было услышать три не очень добрых пожелания:
– чтоб к тебе на все лето приехали родственники;
– чтоб ты всю жизнь ремонтировался;
– чтоб ты жил на одну зарплату.
Убежден: среди ваших друзей, родных или знакомых найдется, как минимум, один, которого настигло
119
Кадрированная дивизия – соединение, имеющее штаб, управление, укомплектованное материальной частью, поставленной на длительное хранение, обслуживание и ремонт которой осуществляют небольшие группы специалистов, главным образом офицеров и прапорщиков.
Естественно, что реформаторский менталитет таких людей никуда не девается и тогда, когда они приходят на работу.
Вообще-то стремление к постоянному развитию, совершенствованию своего учреждения, фирмы для руководителя, собственника является качеством не только положительным, но и обязательным. Чуть потоптался на месте, оброс мхом – и тебя обошли конкуренты. Не даром слово «застой» является чуть ли не ругательным. Но есть одна оговорка: по отношению к конкретному объекту управления (узлу, модели, технологическому комплексу, организационной структуре, информационной системе…) процесс совершенствования должен быть не непрерывным, а прерывистым – циклическим.
Во-первых, для того, чтобы посмотреть, как выглядит после ремонта очищенная от строительного мусора не только «комната», но и вся «квартира».
Во-вторых, и это самое главное, насладиться дополнительным комфортом от всех этих бытовых инноваций.
Если перевести на деловой язык, то пауза необходима, чтобы оценить реальный эффект, полученный во всей (!) системе от новой конструкции, технологии, структуры управления, на основании этого принять решение, в каком направлении двигаться, развиваться дальше, и, между прочим, окупить вложенные в инновацию, как правило, не малые деньги.
Согласитесь, что осуществить все это среди реальных или виртуальных «времянок» и «стремянок» невозможно.
Существует и другая болезнь, связанная с контролем руководителем процесса нововведений. Исполнитель рапортует об успешном их воплощении, подчиненные визируют акты приемки, а ожидаемой отдачи от проекта не ощущается…
В связи с этим у руководителя периодически возникает потребность в индикаторах, которые бы подсказывали момент, когда личный или корпоративный проект необходимо освобождать от детских пеленок и запускать в самостоятельную взрослую жизнь. Ставить жирную точку.
В технике, в организации производства надежным индикатором «незавершенки» является наличие не выведенной из эксплуатации старой системы, которая, несмотря на все бодрые рапорты и разрезанные ленточки, действует параллельно со старой. Что бы из себя ни представляла инновация (программный комплекс
Сейчас в моде телевизоры с большими плазменными экранами (они не только модные, но и удобные). Временами я даже испытываю чувство ущербности от того, что у меня в спальне по-прежнему стоит относительно небольшой, но весьма толстозадый «Sony». Почти 15 лет назад японцы с присущей им добросовестностью сработали этот аппарат, который и сегодня показывает, «как молодой», и у меня никак не поднимается рука, чтобы заменить его по причине морального износа.
Рабочий стаж этого телевизора выдает только пульт дистанционного управления: на пяти кнопках переключения каналов стерлись цифры. Если сравнить «индикаторы», о которых я говорил выше, то, если бы управление ими было вынесено на пульт, то цифры на соответствующих кнопках тоже оказались бы стертыми от давнего употребления.
Но одну свеженькую, ранее не задействованную кнопку я запустил в эксплуатацию всего года два назад.
У меня часто создается впечатление, что, несмотря на то что процесс преобразования структуры управления идет уже шестнадцатый год, зачастую он превращается в бесконечный реформаторский зуд. Для диагностики этого заболевания и задействовал ту самую «незатертую» кнопку.
Например, я знаю, что в компании, в учреждении полгода назад началась реструктуризация управления. Идя по коридору офиса, я фиксирую содержание табличек на дверях. Если через месяц прогулка по тому же коридору обнаруживает, что более 90 % табличек осталось на своих местах, подразделения не изменили названий, значит, «перестройка» завершена, на проекте можно поставить точку. Если же везде обнаруживаешь новых хозяев, значит, «хождение по мукам» продолжается.
Примерно раз в квартал доводится бывать в здании администрации Пермского края. И, как, минимум четвертый год индикатор мигает: «процесс идет».
Индикаторы «жирной точки» могут пригодиться не только руководителю. Два раза в жизни с разрывом почти в сорок лет они понадобились мне, чтобы круто изменить ход жизни.
Летом 1960 года на пермском стадионе «Звезда», находившемся рядом с парком им. Горького, проводилось первенство области по легкой атлетике. В минувшем январе того года мне исполнилось 26 лет. Возраст для спорта солидный. Я не раз задумывался о том, чтобы покинуть спорт, «повесить шиповки на гвоздь», но все не решался сойти с этой политой потом, но азартной орбиты, на которой провел десять лет.
На деревянном павильоне стадиона висела большая доска, на которой кнопками прикреплены листочки забегов на разные дистанции, в том числе и на мои «коронные» 800 метров. У доски спиной ко мне стояли двое парнишек лет восемнадцати в тренировочных костюмах. Тот, который пониже, спросил: «Кто бежит в сильнейшем забеге?» Рослый прочитал вслух:
«Неволин, – и пояснил: – Кудрявый из университета… Соснин – длинный из авиатехникума… Сапиро – очкастый старик из Чусового»…
Тихо, бочком, двадцатишестилетний «старик» отошел от молодой поросли спортивного Прикамья. И, может, забыл бы всю эту историю. Но, заняв три третьих места (на 400, 800 и 1500 метров), вспомнил. К тому времени я где-то уже встречал классическую фразу «уходить надо вовремя», но воспринимал ее весьма абстрактно. Прозвучавшее из уст «независимого эксперта» слово «старик» преобразовало абстракцию в реальность. Внутренний индикатор мигнул: «Пора!»