Трапеция
Шрифт:
сломал это запястье, которое и без того задавало мне жару. Я работал в
балагане, был в Мексике, потом год здесь… Слушай, давай я как-нибудь потом
все расскажу, не сейчас, ладно? У меня представление.
– Да, как скажешь.
– Говоришь, ты виделся с Джо? Как там все?
– Наверное, нормально. Я больше ни с кем не пересекался.
Ага, сидел в машине, как придурок, боялся в дверь позвонить…
Уже снова на стоянке Марио сказал:
–
шариться. И вещи в трейлер отнеси, а то здесь такие молодчики есть, что собаку
у слепого уведут.
Томми, пораженно нахмурившись, последовал совету. Он всегда считал цирковых
очень честными, особенно по отношению к коллегам.
Вечернее представление Томми смотреть не стал – только на несколько минут
задержался у выхода взглянуть на полеты. Увиденное озадачило его еще
больше. После шоу Марио, переодевшись, сказал:
– Обычно мы с Реддиками вместе ужинаем, но они видели твою машину, знают, что у меня есть компания, и не будут мешать. Сейчас стоянка четыре дня, мы
уезжаем только послезавтра – в Одессу. Останешься на ужин? Яичница с
беконом пойдет?
– Конечно. Давай помогу.
Оба были рады возможности занять руки. Покончив с едой, они убрали посуду, и
Томми, наконец, оформил свое недоумение в слова.
– Марио, я не понимаю. Я думал, ты принял решение. Потому, собственно, и ушел
– чтобы ты мог выступать у Старра, на центральном ринге. Что случилось? Куда
все делось? Где твоя жена, твой ребенок? И… и… – самая важная часть повисла
на языке, – как ты мог так опуститься? Папаша, наверное, в гробу
переворачивается.
В усталых глазах на мновение сверкнул прежний Марио.
– А какая разница? Семья раскололась. У меня остался только ты, и когда ты
ушел…
Томми вскинул голову, выплескивая весь нерастраченный пятилетний запас
горечи.
– Когда я ушел? В смысле, когда ты меня вышвырнул?
– Так нечестно, Том. Я умолял тебя остаться. Я просто хотел, чтобы мы на время
разошлись – пока не завянут слухи…
– А что мне оставалось делать? Сидеть у тебя на шее, пока ты двигаешься к
славе? Быть у тебя на содержании? Так или иначе, ты женился…
– Ненадолго, – фыркнул Марио. – Все как-то разом рухнуло. Я, Лионель, Сюзан…
Ты помнишь Сью-Линн Фаррис?
– Вроде бы. Темноволосая такая, похожа на Лисс.
– Я никогда не замечал сходства, но Анжело и Люсия тоже так думали. Мы
продержались около года, потом она подала на развод. Когда мы упали, Лионель вывихнул плечо, я сломал лодыжку и больное запястье, Сюзан
подпортила лицо… По-моему, она решила, что я специально все подстроил. Она
навещала
работы… Я не знал, смогу ли снова летать, и что будет с рукой. В общем, я, как и
ты, предпочел исчезнуть.
Томми взял Марио за руку и осторожно ощупал.
– Как будто в порядке.
– Мне повезло. Я уже один раз ломал это запястье.
– Помню, ты рассказывал.
Той ночью, когда мы ехали в грузовике. Тысячи вещей так и остались
невысказанными. Томми вдруг отчаянно пожалел, что вообще сюда явился.
– Но сейчас все нормально?
Марио пожал плечами.
– Более или менее. Иногда болит. Приходится все время бинтовать. Говоришь, ты
общался с родными? Просто интересно, работает ли еще кто-то из семьи. Я
больше не брал в руки «Билборд». Наверное, боялся что-нибудь узнать.
Он говорит правду? Или хочет, чтобы я думал, будто он не в курсе, что Люсия уже
четыре года подает объявление, пытаясь выяснить, жив он или нет?
Томми понимал, что никогда этого не узнает – как и многое о прошедших годах.
– Слушай, – сказал он, повинуясь порыву, – сплетни наверняка уже улеглись.
Почему бы нам… почему бы снова не начать работать вместе? У нас хорошо
получалось.
– Боже, – прошептал Марио, – если бы могли.
– А почему нет? Ты снова загремел в черный список? Может, у Старра?
– Нет, я даже из шоу не вылетел. Просто отправил заявление – все как положено.
Ну, мой партнер вышел из строя, я сломал руку – все равно сезону был конец.
Перед Старром я чист, они мне даже больничные счета оплатили.
Это было не совсем то, что Томми имел в виду, ну да ладно.
– Ты подписан с этим Реддиком?
– Всего на сезон, шесть недель осталось. Вот только я на мели. Работаю
практически за бесценок. Скопил немного, пока был у Старра, но все отдал
Сюзан. На меня записана доля дома в Лос-Анджелесе, может, кто-нибудь из
семьи меня выкупит.
– Ну, у меня кое-что есть, – сказал Томми. – Немного, но продержаться хватит. К
тому же все деньги, которые я заработал ребенком и в тот год с Вудс-Вэйлендом, до сих пор где-то в банке. В руках опекуна, или на условном депонировании, или
как там это называется… Я мог получить их после совершеннолетия, только
тогда я был в Германии. Так что все эти деньги лежат, проценты набегают. Джо
или Анжело должны быть в курсе. А еще, когда погиб отец, Джефф Кардифф
продал котов – Анжело рассказал тем летом – это тоже деньги. Не бог весть
какое состояние, но на новое оборудование хватит. Только найди нам ловитора.