Тревожит память былую рану
Шрифт:
– Ореховое масло, виски, сыр «Бофор», лакрица, – вслух подумал он.
– Что?! Какая мокрица? – в момент отреагировала девушка.
– Не мокрица, а лакрица, солодковый корень... Сухой соус «Демиглас», корн, фризе, лолло-росса... Кинза, петрушка, перец, уксус, горчица, соль – это попроще...
– С тобой все в порядке? – как на горячечного посмотрела на парня Вероника.
– Пока нет, но как только я все это куплю, тогда все будет в норме...
По пути к дому Егор проходил мимо крупного
Когда возвращался с покупками, думал, что Инга уже дома. Но ее все не было. Дверь ему открыла Вероника.
– Я думала, ты уже не вернешься...
Чувствовалось, что девушка радовалась его появлению, но при этом старательно изображала недовольство.
– Мог и не вернуться, – на полном серьезе сказал Егор. – Жизнь у меня такая, перекати-поле. Не могу долго на одном месте...
– Потому и на поезде шеф-поваром ездил?
– Ты откуда знаешь?
– Мама сказала. Она только что звонила. Сказала, что задержится...
– Ничего, подождем.
– Ты не понял. Она на мобильник звонила. Думала, что я дома, ну там, где мы живем... Она с тобой, здесь, задержаться собирается, – насупилась Вероника.
– И где же она тогда?
– Ну, скоро будет... А чем вы здесь собираетесь заняться?
– Я экзамен сдавать буду, она принимать. Буду готовить телячью корейку, если ей понравится, она возьмет меня на работу.
– А если нет?
– Понравится...
– Почему ты в этом так уверен?
– Потому...
Егор не позволил втянуть себя в беспредметный разговор и с головой ушел в дело.
Обжарил телячью корейку в ореховом масле, облил ее виски, поджег и дал спирту выгореть. Приготовил соус из лакрицы... Вроде бы ничего особенного, но попробуй нарушить технологию, и все коту под хвост. И отвечай потом на вопрос, что делать, если блюдо не понравится Инге...
А она появилась как раз к тому моменту, когда корейка и соусы к ней были уже готовы.
– Ты вовремя, – снимая передник, по-хозяйски сказал Егор.
– Запах какой! – повела носом женщина.
Вид у нее был усталый, если не сказать, измученный. Но выглядела она неплохо. И возбуждающе благоухала розовым маслом.
– Ты, я смотрю, время даром не терял...
Инга взяла парня под локоть, плотно прижалась грудью к его плечу. И в это время в прихожей появилась Вероника.
– Привет, голубки! – язвительно усмехнулась она.
Инга отпрянула от Егора так, будто по нему пустили высокоамперный ток. И оторопело уставилась на дочку.
– Ты что здесь делаешь?
– Ничего не делаю, просто...
– Что, просто?
– Ну, сижу, телевизор смотрю...
– Я же сказала, домой идти.
– А разве это не наш дом?
– Но ты здесь не должна быть.
– Почему?
Это
– Почему? – продолжила упрямая дочь. – Чем вы здесь собираетесь заняться?
– Э-э... Егор приготовил блюдо, я должна его попробовать. – Инга в растерянности огладила волосы над правым ухом.
– А если я есть хочу?
– Конечно же, ты можешь поужинать с нами...
Егор накрыл стол – основное блюдо, соусы, гарниры. Выставил бутылочку относительно недорогого бордосского вина не очень высокой и к тому же полуофициальной классификации «крю буржуа».
– Вино вызывает аппетит, – откупорив бутылку, сказал он. – И каждое вино – свой аппетит. После красного хочется отведать горячего, слегка поджаренного мяса, сладкие десертные вина вызывают фруктовый голод, после белого хочется набросится на рыбу...
– Тогда мне бокал красного! – как школьница подняла руку Вероника.
– Обойдешься! – осадила ее Инга. – Ты и так есть хочешь.
– Вот только дерзить не надо!
– Кто дерзит? Я?! Мне кажется, ты что-то путаешь!.. И вообще, почему от тебя перегаром тянет?.. Чем вы тут занимались? – Она спрашивала у дочери, но посмотрела почему-то на Егора.
Кажется, он попал в переплет: подозревают с двух сторон. Как будто он извращенец какой-то – и мать, и дочь...
– Чем мы тут занимались?! – ехидно усмехнулась Вероника. – Шампанское пили. С Юлькой. Совсем чуть-чуть... А ты о чем подумала?
Хлесткий вопрос заставил Ингу сбавить обороты.
– Смотри у меня, – заметно сконфуженно сказала она.
– Что – смотри?.. Думаешь, я у тебя этого клоуна уведу? И не мечтай!
– Ника!!! – взвинтилась Инга.
– Я уже семнадцать лет Ника! И что?.. А тебе уже тридцать четыре, а ты все по молодым шляешься!
Это была капля, которая переполнила чашу терпения. Взбешенная Инга размахнулась, чтобы влепить дочери пощечину, но Егор мягко поймал ее за руку, не позволил совершить глупость. И чтобы расставить все точки над «i», обнял женщину за талию, привлек к себе.
– Во-первых, не шляется, – обращаясь к Веронике, с укором сказал он. – А во-вторых, не такой уж я и молодой...
– Да что вы такое говорите! – воскликнула распаленная девушка.
Она хотела сказать еще что-то в том же тоне, но Веронику переполняли эмоции, и она задохнулась.
– Да пошли вы оба!
Психанув, девушка устремилась к двери. Но Егор преградил ей путь. И так посмотрел на Веронику, что ее хватил столбняк.
– Ты что себе позволяешь? – тихо, выделяя шипящие, спросил он.