Тридцать сребренников рублями (= Кинжал)

Матюхин Леонид

– Черт с ним, - бросил Смирнов и поинтересовался, - И долго мы будем ещё тут стоять? Чего мы ждем?

– Да ничего, - посмотрел на него Доро.
– Держи-ка телефон и звони Хмелеву. Скажи ему, что приблизительно через час к нему заявится на собеседование твой приятель - "француз". А до того мы с вами подскочим к одной моей знакомой и оставим ей номера телефонов и листки из календаря.

– Постой, постой! Как же ты к нему пойдешь? Да ты же уже и говорить, наверное, по-французски не можешь...
– напомнил Смирнов.

–

Ничего. Главное, чтобы я понимал. Если он обратится ко мне на языке, я просто буду снисходительно отвечать ему по-русски. Но даже если Хмелев и знает язык, то очень сомнительно, кстати, чтобы он рискнул заговорить по-французски с человеком, проработавшим много лет переводчиком в Париже. Постесняется. Так что звони.

– Как хочешь. Но он может помнить тебя. Ты же ведь у нас телезвезда. Пару раз мелькал на телеэкранах.

– Не смеши ты меня, Коль. После того, как мне пришлось уйти из органов, прошло уже почти полгода. А в телепередачах я принимал последний раз участие более чем год тому назад. Так что меня теперь наверняка никто не вспомнит.

* * *

Они остановились в переулке недалеко от школы. Когда Денис отправился на рандеву с завучем, Вениамин со скучающим видом подошел к газетному киоску рядом с автобусной остановкой. За стеклом киоска сидела довольно миловидная девушка. Ее терпение испытывал приземистый мужик. Он требовал по очереди различные журналы и бегло проглядывал их. Было очевидно, что покупать он ничего не намерен, а просто коротает подобным образом время в ожидании автобуса. Молоденькая продавщица отложила в сторону дамский роман и старательно делала вид, что рада ответить на любые вопросы скучающего мужика. По всей видимости, она ещё не потеряла надежды продать ему что-нибудь.

Вениамин встал рядом с мужиком почти что перед самым окошком и пробежал глазами по пестрому многообразию изданий, разложенных на прилавке и развешенных вдоль стеклянных стенок киоска. На большинстве обложек - от черно-белых газетных до ярких и блестящих журнальных - красовались в самых причудливых позах полу - или полностью раздетые дивы. Заголовки на обложках были на удивление однообразны: "РУССКИЕ ПУТАНЫ ЗАВОЕВАЛИ ПАРИЖ!", "ПОВЕСЕЛИМСЯ С ДЕВОЧКАМИ И БАНДИТАМИ?", "МАНЬЯК НАСИЛОВАЛ ЖЕРТВЫ ЛИШЬ ПАРАМИ", "УЧЕНЫЙ ПРЕСЛЕДОВАЛ ТОЛЬКО КРАСИВЫХ И БОГАТЫХ", "ЗОЛОТОЕ ТЕЛО" и т.д. и т.п.

К остановке подошел автобус. Мужик непринужденно свернул журнал трубкой и сунул его в карман куртки, после чего повернулся, явно намереваясь успеть заскочить в открывшуюся дверцу.

– Эй, а деньги?
– привстала со своего стула и, склонившись к окошку, прокричала девушка.

Судя по всему, мужика внезапно поразила глухота. Во всяком случае, он лишь ускорил свой шаг.

– А рассчитываться кто будет?
– догнав мужика двумя прыжками и хватая его за рукав, решил не оставаться в стороне Вениамин.

– Пусти!
– попытался вырваться мужик.
– Видишь, опаздываю!..

Пусти, тебе говорят!

– Тихо, мужик, не дергайся. А то ты у меня и на следующем автобусе не уедешь, - вкрадчиво, но достаточно внушительно предупредил Вениамин. Верни девушке журнал или деньги - и можешь двигать на все четыре...

– Ах вот ты о чем!
– мужик изобразил на своем лице крайнюю степень удивления.
– Это я по рассеянности. Понимаешь, увидел автобус, ну и...

Вернувшись к киоску, он подал в окошко журнал.

– Простите, девушка. Бывает. Сам не знаю, как это у меня получилось. Задумался, видно.

– Ладно, - сухо бросила девушка, снова усаживаясь на свой табурет.

Мужик секунду потоптался, глядя вслед уходящему автобусу, вздохнул и затем не спеша пошел почему-то в противоположном удаляющемуся автобусу направлении.

– Спасибо, - поблагодарила Вениамина девушка.
– Если бы не вы, он бы так и укатил.

– Ну, из "спасибо" шубу не сошьешь...
– улыбнулся Вениамин и, доставая из кармана удостоверение, приоткрыл и на несколько мгновений показал его девушке.
– Служба безопасности. Капитан Кислярский.

Глаза у девушки округлились. Она явно никак не ожидала подобного развития событий.

– У меня к вам просьба, красавица. Время ограничено, а потому я вынужден быть с вами предельно откровенным. Мы ведем тут агента из одной... скажем, не очень дружественной нам державы. Он живет здесь поблизости. Рост - метр девяносто два. Пребывает в отличной спортивной форме. Вес - всего двести семьдесят четыре фунта. Возраст - тридцать четыре года, три месяца и восемнадцать дней. Глаза раскосые голубые, но могут быть и серыми. Это в зависимости от одетых линз. Цвет волос соломенный. И это при том, что он монголоидной расы.

– Светловолосый монгол?
– усомнилась продавщица.

– Альбинос, - небрежно пояснил Кислярский и тут же продолжил, - Особые приметы - серьга в виде расплющенной гири в левом ухе и перстень-печатка с выпуклым черепом на красном фоне на безымянном пальце левой руки... Запоминаете?

– Я? Да... Но зачем вы мне все это говорите?

– Если увидите его вблизи своего киоска, вам следует запомнить и затем сообщить мне, что он делал, с кем общался, откуда пришел и куда ушел, заглядывая в недоверчиво-испуганные глаза девушки, пояснил Вениамин.

– Но почему я?

– Это ваш естественный гражданский долг, - наставительно заметил Кислярский.
– Мы навели о вас справки. И пришли к выводу, что вам безусловно можно доверять. Имейте в виду, ваша бескорыстная помощь не останется незамеченной. Имейте в виду - родина помнит о борцах невидимого фронта... Но о нашем разговоре - никому! Ни-ни! Вы поняли? Ни слова!

Девушка молчала.

– И ещё одно. Возьмите этот сверток и спрячьте его.

– Что это?
– поинтересовалась продавщица и тут же попыталась догадаться, - Оружие? Или фотоаппарат?