Твое рыжее проклятие

Михалевич Ирина

– Хватит прятаться, Лисичка, от меня не убежать, – прошептал (о, боже мой) завораживающий шепот прямо в губы.

Ответить было уже нечем, поскольку я уже плыла (господи, за что ты так со мной) в облаках моего маленького рая, именуемого Станислав. Хорошо, что этот наш поцелуй оказался коротким. Я знала, что у Стаса сейчас должна быть контрольная по математике, на это и рассчитывала, отсиживаясь в туалете, в ожидании звонка. Ему нельзя было опаздывать.

– Стас, пожалуйста, перестань, – простонала, с трудом отрываясь от его губ, пока еще находясь на границе своего сознания. Еще немного, еще один поцелуй и я забуду, кто я такая, что тут делаю, опять не смогу ни стоять нормально, ни соображать.

–

Лисичка моя, – нежный поцелуй в носик, – С трудом могу удержать себя в руках, ты притягиваешь меня. Ладно, иди, моя хорошая, если еще можешь ходить. Тебя подружка ждет.

Придерживая за талию, Станислав вывел меня из-под лестницы, куда, как оказалось, я была им утянута от любопытных глаз лицеистов. Катька, делая вид, что ничего не произошло, и что так и было задумано, дожидалась нас у лестничного пролета. Я была фактически передана в руки подруги, которая, не переставая улыбаться, потянула мою смущенную моську в сторону столовой.

Святые инквизиторы, знал бы он, как меня притягивает. Если не перестанет, то я скоро не выдержу его натиска. Стас не позволял себе больше, но мое неудовлетворенное желание уже переполнено. Та первая ночь все еще была единственной НАШЕЙ НОЧЬЮ, однако думаю, что благодарить следует благоразумие самого парня, которого, впрочем, тоже удерживало исключительно присутствие в доме родителей.

После вечернего сеанса, где я, кажется, оставила свои мозги, утонув в нереальности от чувственных поцелуев «брата», решила, что не позволю ему больше прикасаться к себе и занялась самовоспитанием, чтобы научится держать свое тело исключительно в своих руках. Но уже вечером опять этот гад получил власть надо мной. Он пользовался любым подходящим моментом. Стоило ему схватить меня за руку, как мое тело тут же начинало реагировать. Не знаю, почему у меня не получается ему сопротивляться, почему меня тянет к нему, почему хочется быть с ним рядом.

Эта неделя оказалась для меня сплошным мучением, при этом «мучилась» я круглосуточно. Про «находиться днем вблизи парня» уже молчу, и такой дурочке, как мне понятно, что мои мозги в радиусе двух метров от «объекта» отключаются напрочь. Ночь сказывалась не лучше, однако тут нужно винить исключительно мое озабоченное и возбужденное за день воображение. Зная, кто находится за стеной, представляя его лежащим на кровати (извините, но пусть будет «в домашних брюках»), с обнаженным мускулистым (неужели это все мое?) торсом и невозможностью ощутить горячую кожу, погладить широкие плечи, прижаться, начинала невыносимо скучать по Стасу. И, если уж признаваться самой себе окончательно, то до «дикого желания повыть на луну». Волкам, думаю, было лучше, чем мне – они такое испытывают лишь в полнолуние. Зеленая тоска не давала заснуть. Полночи борюсь сама с собой, готовой засунуть гордость куда подальше и пробраться в соседнюю комнатку (даже думать об этом стыдно, позор на мою рыжую голову) в чужую кроватку и желанные мужские объятия. Кажется, я начинаю понимать свою маму в стремлении любить и быть любимой. Засыпала к утру с тяжестью на сердце, неудовлетворенностью, пустотой в груди и жалостью к себе. А потом, все демоны преисподней, снилась та самая ночь, которую изначально решила забыть и не признавать. За что мне такое наказание, но память яростно сопротивлялась моему решению.

Кроме уроков, учебы в лицее и безуспешных попыток игнорировать сводного братика заняться было нечем абсолютно. Ладно, с трудом, но упросила маму с отчимом разрешить делать уроки с Катькой, что очень не нравилось Стасу. Хм, как это я не догадалась, иначе бы, наверное, не «делала ход конем», обратившись с мольбой о помощи к родителям?

День на четвертый после свадьбы в квартире Беловых раздался звонок. Когда узнала, кто и по какому делу, не поверите, но обрадовалась. Это были мои новые знакомые Василевс, Антоний и Денис из

танцевальной группы стритденсеров. Слава богу, что Станислав в это время находился в кабинете с отцом. Владимир Николаевич, как мне стало известно, приобщал сына к бизнесу и поручал некоторые дела, доверяя разрешать вопросы по сделкам. Если отчим захотел бы вдруг спросить мое мнение, то я, основываясь на том нашем «соглашении о сотрудничестве», оказавшимся недействительным или, как Стас говорит, прекращенным, ни одной сделки зайцезаврику не решилась доверить. К сожалению, меня никто спрашивать не собирался. Егор был на работе, а Наталья с Вероникой ушли по каким-то детским магазинам. Дверь на прозвучавший звонок пришлось идти открывать мне.

– Привет, – дружно поприветствовали ребята, а я стояла счастливая и не знала, могу ли пригласить их в дом. С одной стороны, я – не хозяйка, а с другой – Денис являлся сыном лучшего друга отчима.

– Приветик, какими судьбами? – улыбнулась им.

– Напомнить о нашем предложении. Мы не договорили тогда толком, тебе внезапно стало плохо, – заговорил Денис первым из парней.

– ??? – удивленно посмотрела на него и, надеясь на подробности, решила все же пригласить парней на кухню, – Проходите. Чай, кофе?

Стритденсеры замялись на пороге, но мое радушие победило и они переступили порог.

– Нет, спасибо, мы ненадолго, – пробурчал Тони, – Ты сейчас, как себя чувствуешь?

– Нормально, – пожала плечами и не выдержала, поинтересовалась, – А что там было то, на свадьбе, когда мне стало «плохо»?

– Да ничего особенного, – улыбнулись ребята, – Ты и правда не пьешь крепкие напитки, хлебнула коньяк, когда со Стасом ссорилась и потеряла сознание. Он еле тебя успел подхватить и унести из зала.

– Ясно, – кивнула им, хотя ничего и нефига мне было не ясно, – Вы пришли о здоровье спросить что ли? Со мной все отлично.

– Нет, решили порепетировать сегодня. Если у тебя точно все хорошо, то хотели позвать с нами, – парни разулыбались.

– Окей, – обрадовалась я и стала одеваться.

Мне хотелось сбежать быстрее, чем Стас узнает об этом. Не знаю, почему, но сердце екало от осознания, что хочу уйти тайком, не предупредив парня. В принципе я не считала, что его необходимо было извещать, но сердце жило собственной жизнью от моей «умной» головы и, не слушая разум хозяйки, готово было сигнализировать о моем поступке начавшейся аритмией. Блин, не успела, руки дрожали, словно, совершаю что-то незаконное, замок на сапогах не хотел закрываться, впрочем, как и куртка застегиваться, намеренно задерживая меня. Парням передалось мое нервное напряжение и, испуганно поглядывая в сторону кабинета, они топтались в прихожей, стуча своими тяжелыми ботинками на платформе, издавая еще больше шума и придавая беспокойства.

Когда уже почти одетая, собралась выходить, призывая парней, поторопится на выход (нафиг я их, вообще в квартиру запустила – ожидали бы у лифта), из кабинета вышли оба Белова.

– Куда это собралась? – остановил голос Станислава.

Вот честно, мое сердце чуть не выпрыгнуло от испуга, а я забыла, как дышать.

– Здравствуйте, Владимир Николаевич. Привет, Стас, – в квартиру опять заглянули стритденсеры, скрывшиеся до этого за входной дверью. Вот, идиоты..

– И вам не хворать, – поприветствовал их всех вместе отчим.

Я чувствовала недовольство младшего Белова, хотелось рвануть скорее на выход, но удерживало с одной стороны – трое безмозглых парней, которым жить надоело, а с другой – присутствие ревнивого Стаса. Кажется, уже говорила, что мое тело слушается лишь в его отсутствии, при нем послушно (гадство) лишь ему.

– Можно, мы Софью с собой заберем? У нас репетиция, а Соня согласилась стать членом команды, – Денис попытался спросить разрешения у отчима, но Владимир Николаевич не успел ответить.