У меня есть твой номер
Шрифт:
— Я тоже так считаю, — счастливо вздыхаю я. — Это так романтично.
Стоит мне представить, как мы с Магнусом, взявшись за руки, стоим перед алтарем и произносим все это чистыми, звучными голосами, — и ничто больше не имеет значения.
Но когда мы с двадцатиминутным опозданием подходим к дому, мое чувство безопасности начинает улетучиваться. Тэвиши определенно вернулись. Весь дом освещен, из окон несется оперная ария. Неожиданно вспоминаю, как Энтони спросил мое мнение о «Тангейзере», а я ответила, что не курю.
О боже, почему
Магнус распахивает входную дверь и озабоченно щелкает языком.
— Черт! Забыл позвонить доктору Уилеру. Я всего на пару минут.
Невероятно! Мой жених взлетает вверх по лестнице. Он не должен оставлять меня одну.
— Магнус! — Стараюсь не выдать охватившей меня паники.
— Проходи! Родители на кухне. О, у меня для тебя кое-что есть. Сгодится для медового месяца. Открой! — Он посылает мне воздушный поцелуй и скрывается в кабинете.
На оттоманке в холле стоит огромная коробка в подарочной упаковке. Ух ты! Я знаю этот магазин, он не из дешевых. Открываю коробку, сдирая дорогую бледно-зеленую бумагу, и вижу кимоно с серо-белым рисунком. Оно потрясающее. И к нему даже есть комбинация в тон.
Ныряю в маленькую переднюю гостиную, где никогда никого не бывает. Стаскиваю с себя топ и кардиган, надеваю комбинацию, потом кимоно. Оно мне великовато, но все же чудесно. Такое приятно шелковистое.
Прелестный подарок. Действительно прелестный. Но если честно, я бы предпочла, чтобы Магнус был рядом, чтобы он крепко держал меня за руку и оказывал моральную поддержку. Снимаю кимоно, складываю и убираю в коробку.
Магнуса по-прежнему нет. Тянуть время и откладывать встречу с родителями уже просто невозможно.
— Магнус? — доносится из кухни высокий голос Ванды. — Это ты?
— Нет, это я! Поппи! — Собственный голос кажется мне чужим.
— Поппи! Иди сюда!
Расслабься. Веди себя естественно. Вперед!
Сжимая в руках бутылки вина, направляюсь в кухню; там тепло и пахнет соусом «болоньезе».
— Привет! Как дела? Я принесла вино. Красное. Надеюсь, вам понравится.
— Поппи! — бросается ко мне Ванда. Ее растрепанные волосы недавно подкрашены хной, на ней одно из ее странных, широких платьев из чего-то похожего на парашютный шелк и сандалеты на резиновой подошве. Лицо бледное и, как всегда, без макияжа, только на губах кривой мазок помады. ® Она касается щекой моей щеки, и я улавливаю аромат старомодных духов. — Не-ве-ста! — по слогам произносит она, и получается почти смешно. — Обрученная.
®
Магнус говорит, Ванда ни разу в жизни не загорала. Она считает людей, которые отправляются в отпуск, чтобы целыми днями валяться на солнце, умственно неполноценными. В таком случае это я.
— Помолвленная, — вступает в разговор Энтони, выбираясь из-за стола. Твидовый пиджак, тот же самый, в котором его сфотографировали
— Верно. Мне нужна ручка!
Она начинает искать ее среди бумаг, разбросанных по столешнице.
— Нелепый глупый антропоморфизм нанес большой ущерб делу феминизма. «Женится на конопатой подружке». А ты, Поппи, как считаешь?
Но я лишь натянуто улыбаюсь.
Понятия не имею, о чем они говорят. Ни малейшего. Почему они не могут просто сказать: «Привет! Как дела?» — как сделали бы все нормальные люди.
— Что ты думаешь об ответе антропоморфизму? Что думает об этом молодая женщина?
Под этим инквизиторским взглядом мой желудок делает кувырок. О господи. Я должна ответить?
Антро… что?
Если бы только он записал свои вопросы и дал их мне, предоставив пять минут на обдумывание (а заодно и словарь), то, может, я и выдала бы что-то умное. Ведь я училась в университете и писала эссе, используя всякие длинные слова, защитила диплом. ® А в школе учительница английского даже сказала однажды, что у меня «пытливый ум».
®
«Пассивное движение коленного сустава после проведения полной артропластики». Он до сих пор лежит у меня в папочке.
Но у меня нет пяти минут. И словаря. Энтони ждет ответа. И в его глазах мелькает что-то такое, от чего мой язык прилипает к небу.
— Ну, э… Думаю, это… это… интересный вопрос, — мямлю я. — Решающий вопрос нашего времени. Как вы долетели? — быстренько переключаюсь я. Может, мы поговорим о кино или еще о чем-то понятном?
— Бесподобно. — Ванда отрывает взгляд от своих заметок. — Почему люди летают? Почему?
Не знаю, ждет она от меня ответа или нет.
— Э… они летают в отпуск…
— Я уже начала собирать материалы для статьи на эту тему, — перебивает меня Ванда. — «Миграционный импульс». Почему человек чувствует необходимость обогнуть земной шар? Мы идем по древним миграционным путям наших предков?
— Ты читала Берроуза? — обращается к ней Энтони. — Не книгу, а диссертацию?
Никто даже не предложил мне выпить. Тихо, стараясь слиться с окружающей обстановкой, пробираюсь к столу и наливаю себе бокал вина.
— Как я понимаю, Магнус подарил тебе бабушкино кольцо с изумрудом?
В панике подпрыгиваю. Так быстро! В голосе Ванды действительно что-то такое проскальзывает или мне показалось? Она знает?
— Да! Оно… оно прекрасно. — Руки трясутся так сильно, что я чуть не проливаю вино.
Ванда лишь приподнимает брови и многозначительно смотрит на мужа.
К чему бы это? О чем они думают? Черт, черт. Катастрофа неминуема.
— Т-трудно носить кольцо на обожженной руке, — в отчаянии объявляю я.