У принцессы век недолог
Шрифт:
– Ну и строгости у вас в Шерамуре, отец святой. В империи вера в Края Окончательного не скажу, что является государственной религией, но орден Края официально признан властями церковными и светскими.
– О, я не о прежней, вполне традиционной вере в бога смерти. Но сейчас, после злосчастья, постигшего храм Края, когда большая часть братии воссоединилась со своим божеством...
– А, вам и об этом известно...
– ...из рядов ортодоксальных последователей Края выделились неумеренные личности, проповедующие веру в новое воплощение Края. Его именуют Край Света. Новый патриарх ордена борется с этой ересью, но пока без особого успеха.
Когда я, без малого пару лет назад покидала развалины храма Края (это не
– А какое отношение это имеет к нам, отец Батискаф?
– Пока никакого. Но, как я говорил, ересь проникла в Моветон – увы, жители Шерамура склонны перенимать новшества, как хорошие, так и дурные. А служители ордена Святого Рогатуса по роду своей деятельности обязаны преследовать ереси. Я счел необходимым предупредить вас, дабы вы приняли меры предосторожности и не позволили заподозрить в вас эмиссаров Края Света.
– И на том спасибо... Этот банкир – единственный, через кого можно поддерживать связь со Старшим Братом? Несерьезно, сударь.
– Разумеется, нет. Кроме того, я не рекомендовал бы обращаться к господину Фердикрюгеру по иным вопросам, кроме финансовых. Однако премьер Сомелье пришлет к вам своего связного. К сожалению, поскольку я буду исполнять другую миссию, мне неизвестно, кто это будет. Помимо тех, кто входит во внутренний круг Святого Квадрата, у ордена много мирских братьев... и сестер. Известен только пароль: «Уж давно отцвели розы в нашем саду». Отзыв: «Но гореть обречен вечно грешник в аду». Кроме того, у доверенного лица Старшего Брата будет перстень с такой же печатью, как у меня.
– Негусто, отец Батискаф. Ладно, хоть так. Давайте деньги.
Мы пересчитали аванс, выданный частично в полновесных золотых амурах, частично в серебряных тужурах. После чего квадратист сказал:
– Итак, дети мои, еще одно указание – и я буду считать свой долг выполненным. Когда колокол городской оперы даст сигнал к началу представления, вы должны быть у местного отделения Магического банка Голдмана. Тамошние врата переправят вас прямо в Моветон. Вместе с вещами и лошадьми. И не забудьте к этому времени переодеться.
– А может, уже там переоденемся? – с надеждой спросила я. – У этого Фредди, или как его?
– Сударыня, я вас умоляю! Опять вы за свое! Ваш вид должен соответствовать вашему положению.
– Вот уж не думала, что церковь в Шерамуре придает такое значение женской одежде. И к тому же, – добавила я с некоторым злорадством, – вы пользуетесь магическими вратами. Разве это не грех для духовного лица – прибегать к помощи магии?
– Как учит нас Старший Брат Сомелье – все простительно, что идет на благо Шерамура. И помните, дети мои, – вы служите правому делу, что бы ни утверждали наши противники. Да не введут вас в искушение их коварные речи! И да хранит вас Святой Квадрат!
– Так я и знала, что господин Голдман и его банк здесь замешаны, – сказала я Гверну, когда мы остались одни. – Еще в Волкодавле заподозрила. А когда монах банкира этого помянул, окончательно убедилась. Наверняка какой-нибудь деловой партнер Голдмана. Стало быть, финансовые круги заинтересованы в сохранении стабильности в Шерамуре, оттого и поддерживают Сомелье.
– Это что-нибудь меняет?
– Пожалуй, ничего.
Ближайшие часы мои были посвящены попыткам разместить под сарафаном максимально допустимое приличиями количество оружия. Так, чтобы не выпирало и чтоб его можно было без труда достать. Слышала я, что есть дамы – наемные убийцы, которые действуют в платьях – ну и трудная же у них жизнь! Хорошо, если их специализация – яд или удавка, а каково в этом прикиде работать с холодным или метательным оружием?
Закончила облачаться я под ворчание Гверна насчет того, как вечно женщины копаются со своим барахлом. Ему-то хорошо, прятать ничего не надо, плащ накинул, шапку напялил и пошел.
Затем мы покинули гостиницу – по счету должен был заплатить отец Батискаф. Он не утверждал, что уезжает в Токай-Гуляш незамедлительно, и я предположила, что он выйдет нас проводить. Но квадратиста не было видно. Очевидно, он следил за нами тайно.
Солнце только успело отодвинуться за купол оперного театра, красы и гордости Союза Торговых Городов. Жара еще не спала, и в плотной поволчанской одежде на улице было душно и неловко. По крайности, на нас никто не глазел. В Нездесе всегда было полно приезжих в самых разнообразных одеяниях, а сейчас, когда разряженные нездеситы и гости города, по преимуществу негоцианты с женами, спешили на вечернее представление, на нас и вовсе не обращали внимания. В тот вечер шла «Ширма», сочинение прославленного маэстро Чернини из Гран-Ботфорте. Я бы и сама не отказалась послушать, да и Гверн тоже – с музыкальным слухом у него было все в порядке. Тем более утверждали, что этот опус сравним по совершенству со знаменитой «Порцией», которую мы с Гверном слушали в некий достопамятный вечер. Но нынче нам, увы, было не до прекрасного. Мы направили лошадей к давно знакомому мне зданию нездесийского отделения Магического банка Голдмана.
На сей раз я вошла туда не со служебного входа, как в оны времена. И не с главного – как вкладчик. Мы въехали во двор через боковые ворота, куда направлялись те клиенты, что желали воспользоваться магическими вратами через пространство. Надо ли говорить, что эта услуга оказывалась банком далеко не всякому клиенту и отнюдь не задешево? У нас с Гверном были с собой доставленные квадратистом пропуска, свидетельствующие о том, что сия услуга нами оплачена.
Сотрудники банка обычно отправлялись в путь налегке и транспортными средствами, как правило, обзаводились в пункте прибытия, благо это входило в командировочные. А вот клиенты вели и везли с собой всякое. Рассказывали, будто один клиент пытался проехать через врата на слоне, но не исключено, что это была просто байка, гулявшая среди охранников. Учитывая вышепоименованное, врата традиционно были расположены в больших залах или крытых дворах, как в Нездесе.
Сегодня слонов в очереди перед нами не случилось. Зато был человек верхом на гигантской панде, одетый в набедренную повязку и шапку-ушанку. Панда вела себя смирно, однако бывало, что верховые и вьючные животные начинали буйствовать. Было дело, буйствовали и сами клиенты. Поэтому, кроме дежурного мага, осуществлявшего заклинание перехода, за отбывающими наблюдала охрана.
Ее начальника я узнала сразу. Эти острые уши, эту надменную физиономию, к которой даже здесь не прилип загар, этот сверлящий взгляд и захочешь – не забудешь. Когда-то он был и моим непосредственным начальником – в головной конторе банка на острове Муфлон.
– Эй, Финалгон! – окликнула я его негромко.
Эльф-ренегат пряданул ушами и обернулся.
– Тесса?
– Теперь я – Рина.
– Ах, да... – он вытащил список, сверился. – Есть. Губерний и Рина Кипежанские. Направление – Шерамур, Мове-сюр-Орер. Кстати, поздравляю с замужеством.
– Тебе того же самого... Это ты, эльфийская морда, сдал меня агентуре Сомелье?
– Сомелье? Премьер-министра Шерамура? – впервые я увидела, как безупречные черты моего бывшего старшого исказило недоумение. Разумеется, на «эльфийскую морду» он не обиделся. Она у него такая и была. Будь он человеком, его внешность бы меня раздражала. Никогда мне не нравились чересчур красивые мужчины. А для эльфа – в самый раз.