Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]
Шрифт:
Мансуров и его жена остались одни. Мужчина мгновенно разделся, а его жена какое-то время медлила. Ее подавляла громадность помещения, и она вспомнила, что именно в таком зале бассейна ее несколько лет назад изнасиловал так называемый «муж». Она не обманывала себя и знала, что является лишь его наложницей. Женщина опять почти физически ощутила тот роковой час, когда после изнурительных соревнований Мансуров, в прошлом известный пловец, оставил ее в бассейне, чтобы показать, как надо плавать. Показал.
— У тебя что, прыщи на теле? — пошутил Мансуров.
— Извини, дорогой, задумалась, на тебя
И она тоже разделась догола. У Мансурова засверкали глаза при виде ее прекрасного тела. Он подошел к ней вплотную.
— Помнишь тот день? — напомнил он ей первую «встречу».
— Помню, мой дорогой! Это был самый счастливый день в моей жизни. Я тогда обрела тебя!
Мансуров даже не вспомнил о супермодной водяной постели и грубо повалил жену на дорогой персидский ковер. А красавица вновь тоскливо смотрела на потолочные балки перекрытия, не испытывая ничего, кроме отвращения.
Обладание красивой женщиной всегда вызывало у Мансурова прилив сил. И просыпался отменный аппетит.
— Садись к столу, будем пировать! — приказал он.
— А ты не хочешь поплавать? — предложила младшая жена, вспомнив о своих обязательствах перед обладателем страшных фотографий.
— Пока не хочу! — отрезал Мансуров. — Есть хочу, пить хочу!
И они присели к столику.
Все удовольствие от вкусной еды красавице портили мысли о тех невероятных карах, которыми ей пригрозили за невыполнение взятых обязательств.
— Ты совсем не занимаешься спортом! — упрекнула она Мансурова.
— Тоже мне, спорт! Политика — это спорт! Всем спортам спорт!
— У тебя брюшко стало появляться! — младшая жена с беспокойством следила, как Мансуров стакан за стаканом вливает в себя вино. — Уверена, что ты меня на двухсотметровке не обгонишь. Дыхания не хватит!
— Девочка моя! — обиделся Мансуров. — Я каждый день плаваю и играю в теннис!
— Спорим? — заводила Мансурова младшая жена.
— На что хочешь?
— Если я тебя обгоню или мы приходим ровно, ты покупаешь мне машину.
— Я тебе оплачиваю все, зачем тебе машина?
— Для престижа! Престижный дом, импортная машина!
— А, даже импортная? Для этого тебе придется крепко потрудиться.
— Тремя стаканами вина ты мне уже дал фору.
— Пью четвертый бокал за наше пари! — и Мансуров влил в себя еще стакан вина, заев его большим куском пахлавы.
Когда он встал с подушек, его сильно покачнуло. Глядя на него, младшая жена забыла о своих обязательствах и машинально произнесла:
— Может, не надо?
— Надо, надо! Я докажу и тебе и себе, что я в форме, в хорошей форме!
И он решительно направился к тумбам бассейна.
Младшая жена вдруг вспомнила, чем ей грозит отказ от соревнования: пожизненным отлучением от всех благ и радостей. И это — в лучшем случае, а в худшем — смерть!
Она решительно направилась к тумбам, готовая к борьбе за победу в этом заплыве, чего бы это ей ни стоило.
— Считаю до трех! Внимание: раз, два, три!
Несколько долей секунды младшая жена выиграла, потому что раньше сумела войти в воду и набрать скорость. Но Мансуров был не из тех, кто легко уступал лидерство. Проиграв на старте, он мощно наращивал скорость, несмотря на неприятную тяжесть в желудке, да и винные пары
А она выложилась не потому, что хотела заработать десять тысяч. Она утверждалась, хотела почувствовать себя самостоятельным человеком, а не безмолвным придатком могущественного господина.
«Выиграла!» — радостно улыбнулась она.
«Вместе!» — удовлетворенно подумал Мансуров.
Младшая жена выиграла соревнование, но проиграла жизнь, а последняя мысль Мансурова оказалась вещей.
Мощный разряд тока лишил их сознания, и они вместе опустились на дно бассейна.
Более трех часов охрана не смела войти в зал. Когда Ахмад все же осторожно вошел туда, он настолько поразился исчезновению своего любимого шефа, что застыл на несколько секунд на месте, но потом выстрелом из пистолета поднял тревогу.
Своего шефа и его младшую жену они обнаружили на дне бассейна, но попытки привести их в чувство не увенчались успехом.
Двое рабочих, нанятых Ликвидатором, за «бешеные», по их мнению, деньги, трудились всю ночь, чтобы к утру подвести скрытую проводку. Толстый провод соединил металлические части бассейна с распределительным щитом, где на фазе было 370 вольт. Мокрые тела идеально проводят ток. А в воде достаточно только потерять сознание.
Ликвидатор щедро расплатился с рабочими и, кроме денег, выдал им по бутылке спирта. Правда, забыл уточнить, что спирт метиловый.
Пока рабочие занимались проводкой, Ликвидатор подготавливал себе незаметное убежище и путь к бегству.
Место, где можно было скрыться во время проверки помещений, Ликвидатор устроил себе быстро, передвинув только платяной шкаф и закрыв им вместительную нишу.
Поиск безопасного пути к бегству занял куда больше времени. Грамотная охрана здания, а Ликвидатор не сомневался в профессионализме «девятки», перекрывала все мыслимые пути к отступлению, а у Ликвидатора был строгий приказ: имитировать несчастный случай. Только к утру Ликвидатор справился с этой задачей: в полуподвальном помещении, где располагались технические службы, был туалет, небольшое окно которого выходило на глухую стену соседнего здания. Окно изнутри было забито досками, а снаружи забрано металлической решеткой. Ликвидатор решетку и доски посадил на шарниры с запорами, так что внешне ничего не изменилось. Только вблизи можно было увидеть, что решетка открывается. А щит из досок в любом случае выглядел как наглухо забитый.
За окошком, в двух метрах от глухой стены, росли густые кусты. Достаточно было нырнуть в них, а далее… «огородами, огородами и к Котовскому».
Бассейн контролировался телекамерой, и Ликвидатор решил воспользоваться ею, к тому же монитор находился в маленькой комнатенке в нужном помещении рядом с подготовленным выходом.
Единственным опасным местом оставался силовой щит. Но стопроцентной безопасности не бывает даже при переходе улицы — Ликвидатор лично видел, как пьяный водитель не справился с управлением и наехал на мирных граждан, стоящих на тротуаре.