Убийство в сливочной глазури
Шрифт:
— Майк, — это имя она произнесла как ругательство. — Сидит возле окна с какой-то женщиной. Она из отдела шерифа. Может, он хочет ее нанять… — Андреа судорожно сглотнула, — …вместо Билла.
Ханна вытянула шею, чтобы получше рассмотреть. При взгляде на Майка у нее защемило внутри. Он был так красив, что Ханне захотелось забыть их спор. Майк так близко, в каких-нибудь двадцати футах, а она даже не может ему улыбнуться, как улыбалась сейчас новая служащая, не может дотронуться до его руки, как она, не может… Тут новая подчиненная
— Ты что? — на этот раз была очередь Андреа. — У тебя сейчас лицо такое странное, очень смешное.
— Это у меня кретинизм с дебилизмом!
— Что?
— Пустяки. Женщина там, с Майком, никакая не новая служащая.
— Слава богу! А кто же она тогда?
Нехотя Ханна ответила:
— Ее зовут Шона Ли Куинн.
— Ничего себе имечко! Как у певицы или актрисы.
«Или как у экзотической танцовщицы», — подумала Ханна, но вслух ничего не сказала.
— Она новенькая в участке. Шериф Грант взял ее на работу, когда одна из секретарш ушла на пенсию.
— Откуда ты знаешь?
— Майк познакомил нас, когда я последний раз приходила в участок.
— Ага. Но что они здесь делают вдвоем?
— Точнее, чего они здесь не делают, — вздохнула Ханна.
— Что?
— Пустяки. Наверное, Майк пообещал накормить ее ужином, если она задержится на работе допоздна. Он же сейчас замещает шерифа и может себе это позволить.
— А она хорошенькая, — решила Андреа, когда Шона сняла пиджак. — И одеваться умеет. Смотри, какой дорогой свитер.
«Только он ей идет как корове седло», — подумала Ханна.
— О, а вот и наша пицца! — расцвела Андреа, увидев направлявшуюся к ним официантку. — Половина мне, половина тебе?
— Да, — согласилась Ханна. Она лишилась аппетита, едва Шона сняла пиджак, выставив напоказ свои фигуристые прелести. Когда Майк их знакомил, она отметила, что секретарша хороша собой, но ревности не испытала. Вокруг царила рабочая атмосфера, и Шона была по-деловому сдержанна. А сейчас все было иначе. Шона вела себя так, будто это настоящее свидание, бросала Майку томные взгляды из-под длинных ресниц и дотрагивалась до его руки. Может, это и есть свидание? Почему бы и нет? В конце концов, теперь совершенно ясно, что Ханну с Майком больше ничего не связывает.
— Ешь пиццу, Ханна. — Андреа заметила, куда смотрит сестра, и постаралась подбодрить ее. — Зачем он тебе? Сопляк, ничтожество, оскорбивший Билла.
— Верно.
— И потом, они друг друга стоят. Я заметила, как она строила глазки мужчине напротив, пока Майк читал меню. Она такая же бессовестная, как Майк.
— Точно.
— Так что ешь пиццу и забудь Майка. Плюнь на него. Неужели ты станешь встречаться с человеком, который… — Андреа не успела закончить фразу, как в ее сумочке зазвонил телефон. — Алло?
Ханна отвернулась от Майка и занялась пиццей. Не хватало
— Добрый вечер, док. Я думала, вы по воскресеньям не работаете.
Ханна откусила большой кусок и принялась задумчиво его жевать. Наверное, доктор Найт хочет что-то сообщить Андреа.
— Если вы не против, я буду разговаривать и одновременно жевать. Мы с Ханной сидим в пиццерии.
Ханна откусила еще кусок и нахмурилась. Пицца была не так вкусна, как в последний раз. Правда, тогда она ужинала у Бертранелли с Майком. Они сидели за тем же столиком, за которым Майк сидит сейчас с Шоной Ли.
— Да вы что! — Вопль Андреа отвлек Ханну от ее мрачных мыслей. — Вы же знаете меня, док! У меня в жизни не было анемии. Скажите, что вы пошутили!
Ханна внимательно посмотрела на сестру. Андреа была почти в панике.
— Ну, хорошо, не буду, — упавшим голосом сказала она. — Но надеюсь, вы знаете, что делаете. Док, вы даже представить себе не можете, какой это удар для меня. — И отключила телефон.
Ханна приготовилась к худшему.
— Андреа, что он тебе сказал? С тобой что-то не так?
— Если буду вести себя, как советует док, все будет нормально.
— А что такое? — у Ханны даже спина заныла от напряжения.
— У меня анемия и от этого отеки. Все это плохо для ребенка. Нужно принимать витамины не по одной, а по две штуки в день, спать не меньше девяти часов в сутки и совсем отказаться от соли.
— Мда-а-а… — протянула Ханна, глядя на пиццу.
— Можешь забрать мою порцию с собой. Мне нельзя. — Казалось, Андреа готова разрыдаться.
— Андреа, мне так жаль… — Ханна жестом показала официантке, что им нужна коробка для пиццы.
— Ничего тебе не жаль! Ты еще не знаешь самого главного: док хочет упечь меня в больницу до самых родов! И обещал этого не делать, только если я выполню его требование.
— Какое?
— Вставать с кровати только на четыре часа в сутки!
Ханна содрогнулась. Андреа привыкла весь день носиться по городу, и предписание доктора Найта станет для нее настоящей пыткой.
— Андреа, не огорчайся так. Это всего на пару недель.
Андреа открыла рот, и Ханна поняла, что сейчас на нее обрушится цунами сестринского гнева, но тут телефон зазвонил снова.
— Мобильная связь спасает жизни, — пробормотала Ханна, пока Андреа рылась в сумке.
— Слушаю, золотце, — заворковала Андреа, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе прозвучали приветливые нотки. Ханна поняла, что звонит либо Трейси, либо Билл. — Гарри Уилкокс? Ну, конечно, я его помню! Как он поживает?
Официантка принесла коробку, и Ханна принялась складывать в нее куски пиццы, прислушиваясь к тому, что говорит Андреа. Ничего интересного сестра не сказала, если не считать «да, конечно», произнесенного на все лады раз двадцать.