Учение древних ариев
Шрифт:
Многие фрагменты Ригведы рассказывают о долгой ночи, окончания которой ждали и люди, и боги. В «Тайттирийя Самхита» есть воззвание к ночи: «О Читравасу (ночь), дай мне достичь твоего окончания». Далее в этом тексте говорится: «Читравасу — это ночь древних времен, когда жрецы-брахманы боялись, что за ночью не наступит заря».
Что же это была за ночь, что даже ведийские жрецы-брахманы молили богов избавить их от продолжительного мрака? Наверняка продолжительная и утомляющая, то есть арктическая ночь, длящаяся несколько месяцев. Вот почему большая часть молитв жрецов обращена к Индре, который должен уничтожить демонов, скрывающихся в
О движении самого Солнца в Ригведе (Х, 138, 3) сказано то, что оно распрягает «своих коней» в середине неба — явление, опять же возможное только на полюсе во время летнего солнцестояния, когда светоч дня «зависает» в одном месте небесной сферы, словно давая возможность отдохнуть «своим уставшим коням». О длительности арктического дня можно судить, исходя также из многочисленных пассажей, описывающих деятельность жрецов-Ангирасов, в обязанности которых входила служба в течение десяти месяцев света.
В ведийской литературе есть точные указания на продолжительность ежегодных саттр — церемоний жертвоприношения. Из данных Ригведы ясно, что ранее годовая саттра завершалась в десять месяцев, тогда как ныне она длится двенадцать месяцев, то есть весь год. В самом древнем тексте, описывающем жертвоприношения, «Тайттирийя Брахмане» говорится, что саттру можно завершить и в десять, и в двенадцать месяцев, по выбору того, кто приносит жертву. О десяти же месяцах сказано, что так было принято лишь в незапамятные времена. Из этого следует, что саттра в пору существования цивилизации арктических ариев длилась столько, сколько длился арктический день, включая две тридцатидневные зари и сумерки.
Но не только древнеиндийский, а и древнеримский год состоял из десяти месяцев, которые назывались по их порядковому номеру, и лишь в более поздние времена были заменены на двенадцать месяцев и переименованы в честь богов и цезарей. И все же названия «сентябрь», «октябрь», «ноябрь» и «декабрь» (с седьмого по десятый месяц) древнеримского года остались без изменений. Легендарный царь Древнего Рима Нума Помпилий добавил к десятимесячному календарному году два дополнительных месяца — «януарий», назвав его так в честь бога всех начал Януса, и «фебруарий» (буквально «месяц огней»), когда люди в ожидании наступления Нового года зажигали костры, на которых сжигали все старое, отжившее и ненужное.
В других ведийских гимнах говорится о Солнце, которое подобно младенцу возрастает в утробе матери десять месяцев, а потом бывает потеряно, и, найденное через два месяца, оно вновь возвращается матери зарей — что опять же свидетельствует в пользу «полярной теории». По данному поводу уже упоминаемый ранее индийский исследователь ведийских текстов Бал Тилак излагает следующее: «Полярная теория бросает свет на эти древние традиции, на реликты того периода, когда предки обеих этих рас жили вместе в циркумполярной области. Эти два «лишних» месяца были временем долгой ночи… Переселившиеся на юг люди просто их добавили к прежнему году».
Помимо описаний длительных зорь, полярных дней и ночей, священные книги брахманов содержат ряд других сведений, подтверждающих теорию северного происхождения ариев. Например, в древнеиндийском эпосе Махабхарата так же, как и в Авесте, говорится о великой горной гряде, протянувшейся по всей северной окраине мира. Над этой грядой возвышается обитель бессмертных богов — гора
Оба литературных памятника содержат информацию о полярных днях и ночах, и даже о северном сиянии, названном в Махабхарате апсарами — «блистающими водяницами, рожденными радугой», а в Авесте — «самостоятельными светами», небесными пламенеющими огнями. Сутки здесь длятся год: полгода — день, полгода — ночь. Это чудесная страна, где живут сильные и красивые люди, приручившие огонь, овладевшие искусством земледелия и скотоводства, «благоуханные… смелые мужи, удаленные от всякого зла… к чести-бесчестью равнодушные, дивные видом, преисполненные жизненной силой».
Таким образом, многочисленное сходство явлений, описанных в индийской и иранской литературе, как и единое происхождение этих источников, не вызывает сомнений. Они ценны не только в качестве древнейшего религиозного памятника, но и как достоверные исторические материалы. Опираясь на свидетельства Авесты и Вед, располагая данными современной геологии и археологии, мы с полной уверенностью можем еще раз сказать о том, что предки индусов так же, как и иранцев, имели общее происхождение и общую северную прародину.
Античные свидетельства о Гиперборее
О Северном Ледовитом океане, хранящем ныне в своих холодных водах тайну возникновения цивилизации древних ариев, еще в начале XIX века писал русский историк — исследователь гиперборейской проблемы Александр Брут: «Северный Океан иначе называли Гиперборейским (Oceanus Hyperboreus), потому что Борей, или Северный ветер, гнездившийся во Фракии, по мнению древних, не достигал берегов оного; так же ленивым или почти неподвижным (mare pigrum) у Тацита, далее Ледовитым (glaciale vel Amalchium), сплошным (concretum) и мертвым (mortuum) морем у Плиния, потому что оцепеневшие от стужи воды теряют способность движения, покрываются как бы толстым черепом и среди всегдашних туманов являют признаки всеобщей мертвенности. Еще именовался он морем Хроносовым (mare Cronium), ибо полагали, что Сатурн некогда в сих странах владычествовал; и морем Медвежьим (mare Arctoum) по причине положения его под созвездиями двух Медведиц».
Воспоминания о «Золотом веке Сатурна», являющиеся несомненным украшением греческой мифологии, относят нас к временам существования прекрасной страны Арктиды — страны людей-гипербореев, проводивших жизнь в праведности и расстававшихся с ней без боли и плача. Овидий в первой книге «Метаморфоз» так описывает это блаженное время:
Первым век золотой народился, не знавший возмездий, Сам соблюдавший всегда, без законов, и правду и верность… Сладкий вкушали покой безопасно живущие люди… Вечно стояла весна; приятный прохладным дыханьем Ласково нежил Зефир цветы, не знавшие сева. Боле того: урожай без распашки земля приносила; Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях, Реки текли молока, струились и нектара реки, Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба.