Удачная неудача Солнцеликого
Шрифт:
— А? — Опять он меня напугал, вот ведь. — Ну, на тебе силы, только приберись тут. Самому не противно? И спасибо за сегодня, это ведь ты мне помог?
— А споешь? Обещала! — Синенькое охотно впиталось в бронзу. — Нет, не я помог, Рушат, ты ему какой-то еды новой обещала. Пой, не болтай.
— А что петь-то.
— А что сама хочешь, главное, что для меня.
— И необязательно про солнце? — песен про солнце в памяти было до обидного мало, а как пригодились бы.
Уселась на протертую лавку, не стоя же петь. Пробило на хи-хи, из меня — материалистки
— Красиво поешь, — раздался задумчивый глас, не принадлежащий, Раштиту, — только мужчины у тебя в голове поют лучше.
Надо думать, профи из ансамбля “Орера” поют куда лучше, меня — горлопанки.
Гох? Это бог воды заглянул в гости к опальному огненному коллеге? Ох, что-то мне нехорошо, пойду я.
— Приходи еще, — по голосу, это Раштит.
— А приходить обязательно? Ты ведь везде меня слышишь? — Какая разница, где песни петь, мне так кажется.
— Слышу. Только там ты занята, а мне скучно.
— Неужели заняться нечем? Разве люди не просят о помощи, скучать некогда.
— Люди всегда чего-нибудь просят, ну их, — в голове на секунду мелькнула какофония просьб и горькой мольбы. — Приходи.
— Сам приходи, — внезапно обозлилась я на божонка, — стань человеком и приходи. Узнаешь, почему люди богам молятся.
Часть 24
Домой неслась на всех парах, аж плащ пришлось придерживать — распахивался от быстрой ходьбы, почти бега. Это организм так пытался нейтрализовать гневный адреналиновый всплеск. Такое настроение испортил, гаденыш! Уже и победа над мерзкой Фафиной не радовала, хотя за мытарства Нианы ей еще мало досталось. Ой, ворона! Опять забыла у бога про Нинану спросить! Где же душенька этой бедолажки сейчас?
— Где-где, — возникло в голове знакомое бухтение, — на перерождение ушла. Я для тебя не это тело присмотрел. Там еще наемница была, пьяная до полусмерти, я ее выбрал, а не эту немочь. Только у наемницы душа сильная оказалась, не захотела сразу тело покинуть…
— Все у тебя через одно место, — и представила в красках, через какое, хорошо, что говорить на ходу не надо, а воображение у меня тренированное.
— Ты злая сегодня.
— А ты малолетка безмо…неумная! Подумал бы секунду, что мне, такой мирной и необученной делать в теле воительницы?
Стоп! В теле Киры была, это да, даже подралась маленько. До сих пор в стыд бросает, как вспомню свои ээ-э, методы. Потом удар по голове и очнулась в теле Нианы. А если бы она, Ниана, в тот момент не пострадала, куда бы я делась?
— Куда-куда, на перерождение бы ушла, и тогда все зря, — глаз кольнуло солнечным лучиком, это мне так подмигнули, что ли? — Но ведь неплохо вышло, правда?
— А как я в Ниану попала?
— Она сама пригласила, поманила тебя и ушла, я даже удивился. Как твой дух из тела наемницы вышибло, вы и встретились. — Раштит гнусьненько хихикнул, — смешно было, три души
От моего безмолвного вопля дрогнули горы. Молодая женщина от самой жизни отказалась, а этому мажору небесному весело. Аа-ащщщ!
— Почему она жить не захотела?
— Да я не вникал, вроде как, по мужу тосковала.
Угу, или от борьбы за выживание так устала, что как только достигла цели — выплатила долг, продолжать влачить существование сил в себе не нашла. А этот … хлюст не вникал, видите ли. Твое ж волшебное число «пи»!
— Чего опять ругаешься, встретятся они с мужем.
— Ты посодействовал?
— Куда мне. Просто женщина эта и ее муж, как же это объяснить, — возникло четкое ощущение, что бог, в раздумье чешет свою макушку, — короче, неразлучники они. Так что Ниана твоя правильно сделала. Все равно от тоски бы загнулась.
Вот это да…Ну хоть, так, а то устала уже терзаться мыслью, что я чью-то жизнь отняла. С души камень упал. Надо же, сама пригласила! Интересно, как здесь усопших поминают?
— А зачем? У кого привязанность сильная была, тот и так не забудет. А ушедшего надо отпускать и не мешать ему двигаться к перерождению.
Вот это разница в идеологии! А еще параллельный мир. Но, может, это к лучшему? С местными богами есть хоть какая-то обратная связь, может и договориться удастся. Ой, Нина, о чем ты думаешь, а?! Бог, это бог хоть и местный, а не новый инспектор по пожарной безопасности, к которому подход найти надо.
— Что задумалась? Пой лучше!
— Да сдались тебе эти песни, сам пой.
— Не-ет! Когда ты поешь, сила так и шарашит.
Хм, шарашит, из родимого лексикона словечко. В моей голове толпы посторонних! Дома Сара проходу не дает со своим «Ты грустишь. Почему?», теперь боги в мыслях, как секонд-хенде роются. Пой ему, паразиту энергетическому!
— Не хочу. С чего мне на улице петь?
— В голове пой, это похуже, но тоже подпитывает.
В мыслях говоришь? Нн-на тебе Рамштайн! Цвай, драй, фир…По крайней мере, то немногое, что я помню из весьма экспрессивного проигрыша. Крестница просветила. Хорошо зарядило? Надо еще вспомнить что-нибудь такое же какофоническое! Чтоб прям торкнуло! А-щщ!
Ощущение чужого присутствия в голове исчезло. Не понравилось или деликатность прорезалась? Подумала и сама над собой посмеялась, ага, деликатность, как же.
Ну вот, уже дошла, за мысленной перепалкой с богом двадцать минут пути пролетели жужжащей осой.
А дома взволнованный Гунар, растерянная Кира и совсем прозрачненькая Сара. Тревожатся и ждут моего возвращения. Или невозвращения. Пока успокаивала перенервничавших близких, раз за разом пересказывала события в департаменте, хвасталась монетками и всячески старалась разрядить обстановку, пришло время ужина, а я еще даже не обедала. К ужину, как водится, появился Ваен из своих ежедневных таинственных отлучек и опять разговор вернулся к происшествию с Фафиной. Похоже, сегодня мне с этой темы не соскочить.