Угол атаки
Шрифт:
– Вот он пусть и выполняет!
– отрубил Голубков.
– А я буду выполнять приказ моего руководства. Мне приказано расследовать ЧП на военном аэродроме российской армии. Российской армии, если кто не расслышал! И я выполню этот приказ. Всем выйти. Очистить помещение. Я провожу допрос и попрошу не мешать.
– Вы немедленно покинете аэродром, - заявил генерал-лейтенант.
– Я не покину аэродром, - заявил Голубков.
– Покинете, - повторил генерал-лейтенант.
– Не покину, - уперся Голубков.
– И вы мне никто, чтобы отдавать приказы!
Схлестнулись
Если бы мне не приходилось раньше иметь дело с полковником Голубковым, я бы, пожалуй, поверил, что он именно тот, чей образ лепит из себя подручными средствами. Такими, как тупое выражение лица, суровый взгляд ревностного служаки и упертость начальника комендантского патруля. И даже лексику он начал заимствовать у Сивопляса.
– Не заставляйте меня применять силу, - предостерег Ермаков.
– Силу?
– взъерепенился Голубков.
– Это как понимать? Перед вами стоит пока еще действующий полковник, а не кто! Вы грозите мне применением силы? Тулин! И ты это терпишь? Я наведу вам здесь порядок, как торговцев из храма! Довели армию до базара! Повторяю приказ: всем очистить и не мешать исполнению! Выполнять, а то не отвечаю!
Для убедительности он извлек из кобуры табельный пистолет Макарова и помахал им перед носом генерал-лейтенанта, из-за спины которого торчали четыре автоматных ствола.
– Пардон боку, - сказал Сивопляс и деликатно обезоружил разбушевавшегося Голубкова.
– Ты это как?
– изумился полковник.
– А ну отдай! Отдай, а то еще хуже будет!
– Хватит, - поморщился генерал-лейтенант.
– Не стройте из себя. Вам вернут оружие. Когда сядете в самолет.
– Я не сяду в самолет, - отрезал Голубков.
– В отдельный бокс его, - приказал генерал-лейтенант пирату.
– Пусть подумает. Увести!
– Ладно, уговорили, - объявил Голубков, отстраняясь от надвинувшегося на него Сивопляса.
– Улечу. Но арестованных заберу с собой. Прикажите выделить Ми-8.
– У нас нет таких вертолетов, - проинформировал полковник Тулин.
– Вызовите из Читы.
– Не вижу необходимости, - возразил генерал-лейтенант. Арестованные будут отправлены в округ тем транспортом, который есть в распоряжении командира части. Сивопляс, проводи полковника к самолету. И проследи, чтобы он ни с кем не общался. Пистолет отдашь, когда он будет в кабине. ;-Советую подчиниться, полковник.
– Подчиняюсь, но оставляю за собой, - буркнул Голубков. Он вынул из кармана трубку мобильного телефона, нащелкал номер и хмуро бросил: - Это Голубков. Лишен возможности действовать. Передать Дьякову...
– Сивопляс!
– крикнул генерал-лейтенант. Пират метнулся к полковнику и успел бы выхватить из его рук мобильник, если бы я ему маленько не помешал. Реакция у него была, прямо скажем...
– ...Начинать без приказа, - закончил Голубков фразу. Он, может быть, и еще что-нибудь сказал бы, но тут две короткие очереди из двух стволов, пущенные впритирочку к моей голове, довольно убедительно намекнули, что следует воздержаться от активных действий.
Пришлось воздержаться. Сивопляс забрал
Между тем полковник Голубков закурил и поинтересовался:
– Выходит, мне и по телефону поговорить нельзя? Я что, арестован?
– Сами напросились, - объяснил генерал-лейтенант.
– Я хочу знать: арестован я или не арестован?
– повысил голос Голубков.
– Да, арестованы, - подтвердил сиделец.
– И ты, полковник Тулин, допустишь это?
– обратился Голубков к командиру полка.
– Позволишь в своей части арестовать российского офицера? И кому - каким-то бандитам? Капитан Тулин! Что с тобой сделалось? Под Кандагаром ты был совсем не такой. Что с тобой произошло, друг ситный?
– Господи, майор!
– ахнул полковник Тулин.
– Ты, что ли?
– Узнал?
– поинтересовался Голубков.
– Твою мать, майор! А я нутром чую: видел где-то. Точно видел. Я ведь даже фамилию твою не знал! Командир диверсионного отряда. И все. Я ту ночь на всю жизнь запомнил. Свалились, отбили нас и ушли. Майор! Неужели ты?
Командир полка вышел из-за спинки кресла-коляски и шагнул к полковнику Голубкову, распахнув руки.
Но Голубков не спешил падать в его объятия.
– Вижу, узнал, - повторил он.
– А вот я тебя не узнал.
Тулина словно толкнули в грудь. Он остановился, опустил руки и плечи. Потом поправил фуражку и вытянулся по стойке "смирно":
– Приказывайте.
– Объявить боевую тревогу, - приказал Голубков.
– Аэродром закрыть. Все вылеты отменить, погрузку истребителей прекратить. Всех посторонних задержать до выяснения. Генерал-лейтенанта Ермакова изолировать. Выполняй, капитан Тулин.
– Есть выполнять, товарищ майор!
– вытянулся полковник.
– Не спешите, Тулин, - остановил его генерал-лейтенант.
– Здесь приказы отдаю я.
– Я вам, товарищ генерал-лейтенант запаса, не Тулин, - отчеканил полковник и даже стал будто бы не таким коротеньким.
– Я вам полковник Тулин. И приказы здесь отдаю я. Спасибо, майор, что напомнил, кто есть кто и откуда вышел. А ваши дела, господин Ермаков, у меня уже вот - в горле. Я немедленно доложу обо всем командующему округу. Обо всем. Под трибунал пойду под трибунал. Но в ваших грязных делах я больше участвовать не буду!
– Где вы видели грязные дела, полковник?
– поинтересовался Ермаков.
– Везде! Летчики куплены, мои офицеры куплены, таможня куплена. Я что, не вижу, сколько модулей вы грузите, а сколько по документам проходит? Инженера полгода держите под землей - это светлое дело? На труп подполковника Тимашука даже взглянуть не зашли. А он вам служил верой и правдой! Все, к чему вы прикасаетесь, превращается в грязь и кровь! И это к вам вернется. А если не вернется, значит, Бога нет!
– Взять!
– бросил сиделец. "Черные" окружили Тулина.