Укрощение строптивого лига
Шрифт:
Я покачала головой.
— Но откуда… Как она узнала?
— О, это просто. Подозреваю, у них есть осведомитель. Но и я с этим разберусь.
Не могу поверить! И кто же из прислуги?! Я стояла ошарашенная, пока не почувствовала на руке горячее дыхание и приятное касание губ.
Это Тирс поцеловал. Не как ловелас, не как подлиза, а даже не знаю. Но мне показалось, что он от души сожалеет о произошедшем и чувствует себя виноватым.
— Простите Вера, сейчас я спешу. Но мы обязательно найдем другого наставника! — посмотрел в глаза,
Уже через час из особняка с небольшим саквояжем выбежала заплаканная служанка. Я ее в доме не видела, но Гареда рассказала, что Зера была новенькой и помогала на кухне. И все равно весь день я была расстроенной.
Перед сном я долго вертелась, пытаясь разыскать в себе хоть какой-нибудь отголосок магического дара.
«Если Лазар был ледяным геридом — то, наверно, я должна чувствовать в руках холод…»
Я уговаривала дар проснуться, послать хоть какой-то знак, прислушивалась к телу, но закончилось все тем, что зачесалась левая пятка.
«Это знак или ерунда?» — начала гадать я. Заснула поздно, но с надеждой, что это все-таки знак.
Глава 19
Через несколько дней мне нашли новую наставницу — еру Далеу.
Сухонькая старушка с белыми волосами, собранными в невообразимую прическу из нескольких высоких валиков на затылке, согласно моде прошлых лет, походила на божий одуванчик, но ровно до тех пор, пока не заговорила.
— Лиера, сядьте ровно! — строго велела она, в воздухе описав длинной указкой мою недостойную осанку, будто перед ней сидела не я, а девочка с хвостиками. И ничего, что на пальце ученицы, то есть моем, красовалось обручальное кольцо с крупным алым камнем.
— Я — ера Далеу, — на морщинистом чопорном лице не отражалось ни одной эмоции. — Ваша наставница. Сразу предупрежу: невзирая на титул и положение, я буду жаловаться вашим попечителям и не собираюсь покрывать лень и неусидчивость. Итак, приступим к уроку…
К этому времени я сидела, сложив руки, как в школе, выпрямившись до боли в спине и не сводила с нее глаз.
— Я привезла с собой весь необходимый инструментарий, дабы исследовать силу вашего спящего дара. Если даже в вас есть его капля, я выжму ее из вас сквозь слезы и страдания. Ибо без стараний и мучений не бывает ничего!
«Боже мой, эту-то где Райский откопал?! Он что, нормальных наставников не может найти? Выбирает всех с прибабахом, чтобы я померла до свадьбы?!»
Я взволнованно смотрела на страшные старинные приборы, извлекаемые ерой из древнего саквояжа. При виде двузубой огромной вилки на подставке, похожей на камертон, я отчего-то подумала, что ею Далеу будет бить меня по голове, чтобы лучше вложить знания. А потом на столе появилась железная палка с камнем на рукояти… А потом еще какие-то подозрительные штуки…
— Ровно! — неожиданно гаркнула Далеу, и я, подпрыгнув, выпрямилась стрункой. Нет-нет, я не ябеда, однако сегодня викартесса узнает, какого
Наставница поставила вилку перед моим носом.
— Возьмитесь за зубцы руками, — велела она. Пока я соображала, как хвататься, старуха резкими, оточенными движениями коснулась концом указки зубцов. — Ну же. Долго еще ждать? Мечтать будете потом!
Я осторожно взялась за зубцы камертона, и тогда ера Далеу поместила кончик тонкого прута с кристаллом на конце между моих рук, сжимающих железки. Однако ничего не происходило. Старуха окинула меня жестким взглядом и досадливо сморщила губы.
— Ничего! — констатировала она, и у меня кровь отлила от лица. — Что ж, попробуем хоть что-нибудь! Поэтому сейчас будем развивать концентрацию. Обычно ученицы проливают много слез над этим упражнением, но пока не сделаете его, я вас не отпущу.
Что ера не шутит, я не сомневалась.
Далеу пододвинула ко мне странный цилиндр, тоже на ножке, и велела:
— Поднесите ладони ближе, но не касайтесь олограпа. Закройте глаза и подумайте о чем-нибудь радостном.
Я послушно закрыла глаза и стала думать об обеде в саду, где цветет белый душистый куст и…
— Теперь о плохом! — властный голос еры перебил мысли.
«О плохом, плохом…» — заметалась я и почему-то представила, как за столом вместо меня сидит Райский в коротких штанишках и непричесанный, болтает ногами, а ера Далеу орет на него и лупасит по мягкому месту указкой. Тирс выходил таким смешным, что у меня невольно сорвалась улыбка.
— О плохом! — рявкнула старуха, и я вздрогнула. Зато живо представила, как внезапно смерть приходит за старой грымзой…
— Вы не годитесь ни на что! Не можете настроиться ни на положительные эмоции, ни на плохие! А это значит, что тогда вам поможет только боль!
— Нет-нет-нет! — запищала я, вертя головой. — Я просто плохо сосредоточилась!
— Вот видите, лиера, — старуха улыбнулась. — Хотя бы так вы честны перед собой. Причинять боль я не люблю, поэтому надеюсь на ваше прилежание. Ваше сегодняшнее задание — научиться сосредотачиваться быстро на хороших и плохих эмоциях. Всего-то. По-моему, не самое сложное занятие. Времени у вас достаточно — так что за дело! — она взглядом указала на цилиндр. — Думайте о плохом!
И я задумалась.
— О хорошем!
Я снова задумалась.
— О плохом!
Спустя три минуты.
— Об очень плохом, даже ужасном!
Я тут же вспомнила случай на набережной, Мелию, злобных родственников… — и довольный голос еры оборвал мои кровожадные мысли.
— Уже лучше! — я приоткрыла глаз, но ничего интересного на столе не заметила. Зато макушки коснулась указка. — Я не позволяла открывать глаза!
Так я и сидела, думая по указке то об одном, то о другом. И уже через час была выжата, как лимон. Переключаться по приказу, перескакивать с одного состояния на другое, а потом резко обратно — тяжело. Я взмокла, во рту пересохло,