Улей

Мор Дэлия

— Хорошо, — тихо ответил я. — Но я про Улей хотел спросить. Биологические образцы есть, социальный строй и особенности подготовки Тезон в рапорте отразил. Простите, если я не имею права задавать такие вопросы, но что вы решили по итогу операции? — я запнулся, сглатывая слюну, но потом все же закончил: — Будет ли на Дарии, как в Улье? Мы возьмем их опыт?

Генерал промолчал, задумчиво уставившись на экран медицинского монитора. У меня давление подскочило, и пульс участился.

— Нет, не возьмем, — твердо ответил отец. — Как я понял из разведданных, васпы были попыткой создать идеальную армию. Солдаты без страха и сомнений. С культом силы и приказом вместо мозгов. Биологические роботы. Ходячие мертвецы. Люди не первые и не последние, кто мечтал о подобном. Мы с тобой — результат точно такого

же эксперимента. Я всю жизнь расхлебываю его последствия. Вся Дария расхлебывает. Секрет бессмертия васпы не нашли. А пытки и убийства гражданских на экзамене — это не те методы подготовки, которые следует перенимать. Я знаю, тебе хочется всех спасти, но мы не можем вмешиваться в дела васп и людей. Экспериментаторы должны сами разобраться с результатами своего эксперимента. Это их история, не наша. Мы увидели, что хотели, сделали выводы и скоро улетим. Поправляйся, Дарион. Мне очень нужно, чтобы ты выздоровел.

Генерал кивнул мне, поднимаясь на ноги и давая понять, что разговор окончен. Потом уже почти у самого полога вдруг обернулся и спросил:

— Дарион, а чего бы ты хотел? Я имею в виду, где бы ты хотел служить после того, как мы вернемся?

Больше всего я хотел служить рядом с отцом. Можно не в его личной охране, но хотя бы где-то близко. Летать вместе в космос — почти несбыточное чудо. Тем более сейчас, когда я изломан, и нужна долгая реабилитация.

— Я, как любой кадет-выпускник, много о чем мечтаю, — смутился я. — А реальность такова, что лежать мне в госпитале целый месяц.

— Полтора, — поправил отец. — Я узнавал у Публия. Лежать ты, кстати, будешь в главном медицинском центре. У капитана Назо есть правило. Если он взял пациента, то он его уже не отпускает. А я от тебя в здании через дорогу. В генеральном штабе. Я подумал, что, если тебе не очень нравится место, куда тебя распределили после Училища, то может быть, ты согласишься перейти в мою личную охрану?

Проклятье! Мечты сбывались не только у Тезона. Эйфория захлестнула меня. Словно к третьем глотку Шуи добавился четвертый и сразу пятый.

— Да, конечно, — радостно ответил я. — Согласен.

Глава 22. Возвращение домой

Публий разрешил улетать через два дня. Я мысленно попрощался с планетой, и катер поднял на тросах огромный медицинский модуль для тяжелораненых прямо в брюхо транспортника. Не знаю, почему его называли гондолой. Из-за формы, наверное. Были когда-то такие лодки во времена Старой Империи. Больше мне в тот день двигаться не разрешили. На руках переложили в медицинскую капсулу и наглухо закрыли створки.

Тот еще стеклянный саркофаг, на самом деле. Только для живых, а не для мертвых. Вершина достижений цзы’дарийской медицины. Почти как мазь васпов. Тоже заживляла раны, помогала переломам срастаться и облегчала состояние всеми возможными способами. Я проспал весь полет. В первый раз перед телепортацией трясся, икал и потел от страха, а сейчас тупо проспал. Ну, и хорошо. Закрыл глаза, открыл, и уже дома. На орбите родной планеты.

Дария дремала, подставив правый бок под лучи светила. Жаль, я не видел, к иллюминаторам не пускали. Она красивая из космоса. Как сотни миллионов дарисс одновременно. Меня переполняла нежность, я светился от счастья и мурлыкал под нос одну веселую песенку за другой. Санитары улыбались. В шутку предлагали провериться у психиатра. Весь в ожогах, ссадинах, переломах, резаных ранах, а жизнью доволен, как никто другой. Моя сказка сбылась. Я медленно проплывал в космосе над Равэнной и ждал, что через полтора месяца буду служить в личной охране отца. Самый красивый город пятого сектора, монументальное здание генерального штаба. Его шпиль протыкал облака, как макушка Улья. Но внутри вместо васп и их королевы генерал собирал совещания, участвовал в заседаниях Совета по видеосвязи, обедал и ужинал в офицерской столовой, больше напоминающей ресторан. А, главное, каждое утро приезжал туда из особняка, и я мог его видеть. Вытягивать спину, когда проходит мимо, и приветствовать таким привычным «Ваше Превосходство».

У нас не получалось поговорить. Все время что-то мешало. To санитары не спускали с меня глаз, то отца вызывали в рубку связи, как только он переступал

порог медицинского отсека. Транспортник есть транспортник. Здесь все не так, как на планете. Благо, что лететь не долго. Уже через два дня меня спустили в медицинской гондоле на космодром Равэнны. Я прибыл домой. Пусть не целый и не совсем здоровый, но все можно пережить. Единственное, чего я боялся, что отец снова про меня забудет. Навестит еще пару раз, пока я болен, успокоит проснувшийся родительский инстинкт и улетит на следующую планету. А я останусь на Дарии. Уже ка расстоянии вытянутой руки, но снова без права подойти и обнять. Генерал — всегда генерал. И ничто не способно это изменить.

Публий приказал переложить меня в красную машину медицинской службы и везти в госпиталь. Я устал чувствовать себя овощем, но возмущаться не посмел. Военврач собирал данные с капсулы, выписывал назначения и видел меня один раз в сутки. В стационаре главного медицинского центра ничего не изменилось. Капитан Назо был занят не меньше генерала. Меня поручили заботам лейтенанта Сервия, старшего санитара, положили в одну из пяти палат офицерского блока и жизнь снова пошла по установленному распорядку дня: подъем, анализы, завтрак, процедуры, обед, отдых, процедуры, ужин, отбой. Я выздоравливал и покрывался плесенью одновременно. За две недели эйфория угасла, мир ушел в серую гамму. Еще и в Равэнне, как назло, зарядили осенние дожди. Я сидел в кресле напротив окна и смотрел, как капли воды блестящими червяками ползут по стеклу. Кто-то долго прогрызается сквозь пыль, теряя часть себя, а кто-то катится следом по уже проторенной дорожке, за мгновения оказываясь внизу. Я не мог себя причислить ни к первым, ни ко вторым. Все у меня было, как сказал лысый Рихт одноглазому преторианцу. Через жопу. Прорвался к Королеве, получил от нее порцию благодати и сбежал. Вернее, Ян сбежал, а я застрял где-то в тронном зале, окутанный не то ужасом, не то восхищением. Не понимая, проткнут ли меня жалом или просто положат в лоток с телами васп-неудачников.

— Дарион, — раздался тихий голос от двери. Я обернулся и увидел отца на пороге палаты. Он с ног до головы закутался в синюю синтетическую ткань и говорил через маску. — Ты не спишь? Можно войти?

— Да, — занервничал я. Вскочить не мог, костыли далеко, еще и бардак в палате. Обед принесли, я его долго ел, разбросал обертку по столу и не прибрался. — Прошу, Ваше Превосходство.

Отец уже не исправлял. Отчаялся услышать от меня неофициальное обращение. Да, я упрям не там, где нужно, но устал объяснять даже самому себе, почему не мог переступить черту в общении и перейти на «ты». Двадцать циклов общения с портретом на стене просто так не перечеркнуть. Ну, не привык я, что живой и настоящий генерал сидел передо мной. У меня в голове любовь спокойно совмещалась с обращением «Ваше Превосходство». Они не мешали друг другу. А отца дергало. И с каждым разом все сильнее. Я не видел под маской, поджал ли он губы, но взгляд на мгновение стал жестким, а потом задумчивым и словно больным. Я причинял отцу боль. Пора завязывать. Неужели так сложно заставить язык произносить другие окончания у глаголов?

— Проходи, садись, — промямлил я. Бездна, сложно! Внутри все сводило спазмом, и кровь стучала в ушах. У анальгетика закончилось действие? Нет. Просто кто-то трусил, а потом ныл, что с отцом нет контакта. Сам виноват. — Располагайся, в общем. Я сейчас уберу мусор со стола.

— Сиди, — жестом остановил генерал. — Санитары уберут. Или тебе костыли подать? Встать хочешь?

Ему тоже было тяжело, я только сейчас заметил. Хмурая складка на переносице в два раза глубже обычного и темные круги под глазами.

— Нет, все нормально, — сглотнув вязкую слюну, ответил я. — Наилий, а у тебя… все хорошо?

Отец вздохнул. Маска надулась пузырем и опала.

— Да. Я просто так пришел. Поговорить. Как ты себя чувствуешь, узнал у Публия, но захотел сам… Дарион, а ты звонил матери? Рассказывал, что в госпитале лежишь?

Планшет мне из личных вещей давно выдали. Он лежал в ящике стола. После командировки туда пришел приказ о переводе в другое подразделение и несколько писем от Тезона. Он спрашивал, как мне выздоравливается, и уточнял пару мелочей по операции в Улье. Ученые взяли рапорт в разработку и задавали вопросы капитану Туру.