Универмаг
Шрифт:
– Ты какой же нации будешь, Леон?
– Русский.
– Чернявый что-то. Видать, от турков у тебя в крови примесь.
– Тебе-то что, старая? — прогундел лысый, не сводя глаз с доски. — Тот раз я негра в Универмаге видел. До чего черный, прямо тень своя, ей-богу.Кого только не встретишь в Универмаге, — согласился ключник. — Лет десять назад иду по Средней линии. Гляжу! Батюшки! Мужчина шагает. С хвостом.
В комнате стало тихо. Женщина уставила на ключника недоуменный взгляд. Вахтер перестал барабанить себя по лысине и поднял глаза.
– За фука беру! —
– Де?! — заорал вахтер. — Ну ты даешь! Специально байки дурацкие пускаешь, чтобы я зевнул, да?
Они перебранивались легко, без обиды.
Леон прихлебывал огненный чай, вперив бездумный взгляд в стену...
Рассчитывал устроиться в Универмаг, дела поправить. А все по мелочам. Что-то купил, кому-то продал. Несерьезно. Понятно, сразу все тайны не постичь, выдержка нужна. Люди годами опыта набираются, а тут несколько месяцев... Другие хотя бы женятся удачно. А ему, Леону, не везет. Все на поверку такие же, как и он сам. Пузыри!.. А с последней, с Танькой Козловой, вообще осложнения. Нашла какую-то знахарку. Та наказала пить спиртовой настой, а ее всю выкручивает наизнанку. Чем же все это кончится? Не хватало ему только папашей стать! Леона даже пот прошиб. Или чай горячий — никак не остудить.
– Не женат еще, Леон? — любопытствовала со скуки женщина. — Кольца что-то не видать.
– А на кой ему жениться? — встрял ключник. — Погуливает себе и погуливает... Он за этой приударивает... Верста! Из обувного!
Леон усмехнулся.
– Ну дед! И Универмаг закрываешь и все вокруг примечаешь.
– А что? — ершисто ответил старик. — Глаза есть, вот и гляжу. А Универмаг я уже сорок лет закрываю и открываю.
– А я Универмаг сорок лет охраняю, — встрепенулся вахтер.
– Поцелуемся, что ли! — воскликнул ключник.Соленый я, пропотел тут с тобой, — смутился вахтер.
– Узнали друг дружку. А то все фука да фука, — пропела женщина. — Говорят, завтра дефицит выбросят. Дубленки.
– Не, — отозвался ключник. — Дубленки под пломбами, на экстренный случай держут. Шапки пойдут ондатраные. По сотне...
Он хотел еще что-то добавить, но дверной звонок оборвал его на полуслове. Все трое взглянули на часы. Инкассаторы, что ли? Вроде рано, те ближе к одиннадцати приезжают...
– Пойду гляну, — проговорила женщина. — Может, пьяный забрел, балуется. — И одернула для строгости гимнастерку.
Вскоре вернулась и кивнула Леону:
– Тебя требуют.
Ключник укоризненно покачал головой. Видать, совсем сдурел парень со своим бабьем, нашел куда приглашать.
– Да мужик пришел, мужик, — осадила его женщина. — Сплетник ты, Лукич, все тебе неймется!
Старики стали ладить скандал, а Леон вышел в тамбур. Сквозь узкую смотровую щель он узнал своего давнего знакомого Серегу Блинова. Сердце Леона упало: пришел долг требовать. Брал у него Леон под проценты, за десять годовых. Немного и взял, всего тысчонку, да отдать духу не хватило, а главное, с деньгами туговато...
Без особого усердия Леон стал возиться с засовами двери, стараясь придумать отговорку. Но так и не придумал...
– Я не
Леон повеселел. Серега Блинов, не вынимая из карманов рук, кивнул, предлагая отойти в сторону от дежурки. Рыжая лисья шапка делала Блинова еще крупнее и представительнее.
– Послушай, Дребезжала, — обратился Блинов к приятелю, вспомнив стародавнюю кличку. — Могу скостить тебе процент. А может, и целиком прощу...
Всем своим видом Леон демонстрировал предельное внимание.
– Надо познакомить одного человека с заведующей обувным отделом.
– Сколько угодно, — не задумываясь, согласился Леон.
Блинов оглядел плоскую веселую рожу приятеля и вздохнул. Вот до чего он, Сергей Алексеевич Блинов, дожил: прибегать к помощи подобного типа!
Блинов предлагал Платону Ивановичу впрямую выходить на Рудину. Явиться в отдел, поговорить, заинтересовать. Но Платоша категорически отказался: ох уж эти современные деловые люди, уверовавшие в свою безнаказанность! К тому же Платоша настаивал, чтобы имя Блинова нигде не значилось. Он все брал на себя. Блинова это устраивало. Единственная просьба: найти достойного человека, который свел бы старика с Рудиной...
Серега Блинов еще раз оглядел вертлявую фигуру своего должника и поморщился.
– Обо мне Рудина не должна знать. Меня нет! Существует только тот человек... И вообще наш с тобой разговор умер. Понял? Стоят эти условия десяти годовых?
Леон сплюнул сквозь зубы в знак того, что стоят.
– Понимаешь, — проговорил водопроводчик, — давно обещал Стелле сменить смеситель в ванной. А импортных что-то нет... Вот и познакомил бы их прямо у нее дома.
– Смеситель будет, — коротко заключил Блинов и, оговорив детали, ушел, так и не вытащив рук из карманов.
2
Свой выходной — четверг — Стелла Георгиевна Рудина обычно ощущала глубоко и полно. Накапливались домашние дела, а передоверить их было некому. Муж, геолог, большую часть года проводил в экспедициях, детьми не обзавелись. Так что Рудина, в сущности, жила одна в просторной двухкомнатной квартире.
Выходной начинался с телефонных звонков. Вот и сегодня подряд три. Два из дома: в исполком по поводу гаража и в косметический кабинет; один — сюда... Звонок раздался сразу, как только Рудина положила трубку.
– Доброе утро. Это я, Леон. Слесарь-водопроводчик... Я смеситель достал. Могу поставить.
Рудина вспомнила. Она просила сменить кран в ванной комнате. Водопроводчик вызвался помочь, предварительно выцыганив пару итальянских сапог... Но сегодня визит водопроводчика был некстати. Однако тот настаивал, ссылаясь на то, что в нерабочее время он не сможет — много дел. Назойливость водопроводчика начала раздражать Рудину. И тон у этого Леона был грубовато-любезный... Рудина положила трубку, переставила аппарат на тумбочку, откинула одеяло и спустила ноги с кровати. Посидела точно перед стартом. Мысли сами собой вернулись к Фиртичу, словно утро явилось прямым продолжением вчерашнего вечера.